| "But I know nothing, nothing, and I can know nothing but what has been told to me and all men." | Но я ничего, ничего не знаю и не могу знать, как только то, что мне сказано вместе со всеми". |
| And it seemed to him that there was not a single article of faith of the church which could destroy the chief thing--faith in God, in goodness, as the one goal of man's destiny. | И ему теперь казалось, что не было ни одного из верований церкви, которое бы нарушило главное -- веру в бога, в добро как единственное назначение человека. |
| Under every article of faith of the church could be put the faith in the service of truth instead of one's desires. | Под каждое верование церкви могло быть подставлено верование в служение правде вместо нужд. |
| And each doctrine did not simply leave that faith unshaken, each doctrine seemed essential to complete that great miracle, continually manifest upon earth, that made it possible for each man and millions of different sorts of men, wise men and imbeciles, old men and children--all men, peasants, Lvov, Kitty, beggars and kings to understand perfectly the same one thing, and to build up thereby that life of the soul which alone is worth living, and which alone is precious to us. | И каждое не только не нарушало этого, но было необходимо для того, чтобы совершалось то главное, постоянно проявляющееся на земле чудо, состоящее в том, чтобы возможно было каждому вместе с миллионами разнообразнейших людей, мудрецов и юродивых, детей и стариков -- со всеми, с мужиком, с Львовым, с Кити, с нищими и царями, понимать несомненно одно и то же и слагать ту жизнь души, для которой одной стоит жить и которую одну мы ценим. |
| Lying on his back, he gazed up now into the high, cloudless sky. | Лежа на спине, он смотрел теперь на высокое, безоблачное небо. |
| "Do I not know that that is infinite space, and that it is not a round arch? | "Разве я не знаю, что это -- бесконечное пространство и что оно не круглый свод? |
| But, however I screw up my eyes and strain my sight, I cannot see it not round and not bounded, and in spite of my knowing about infinite space, I am incontestably right when I see a solid blue dome, and more right than when I strain my eyes to see beyond it." | Но как бы я ни щурился и ни напрягал свое зрение, я не могу видеть его не круглым и не ограниченным, и, несмотря на свое знание о бесконечном пространстве, я несомненно прав, когда я вижу твердый голубой свод, я более прав, чем когда я напрягаюсь видеть дальше его". |
| Levin ceased thinking, and only, as it were, listened to mysterious voices that seemed talking joyfully and earnestly within him. | Левин перестал уже думать и только как бы прислушивался к таинственным голосам, о чем-то радостно и озабоченно переговаривавшимся между собой. |
| "Can this be faith?" he thought, afraid to believe in his happiness. "My God, I thank Thee!" he said, gulping down his sobs, and with both hands brushing away the tears that filled his eyes. | "Неужели это вера? -- подумал он, боясь верить своему счастью. -- Боже мой, благодарю тебя!" -проговорил он, проглатывая поднимавшиеся рыданья и вытирая обеими руками слезы, которыми полны были его глаза. |
| Chapter 14 | XIV. |
| Levin looked before him and saw a herd of cattle, then he caught sight of his trap with Raven in the shafts, and the coachman, who, driving up to the herd, said something to the herdsman. Then he heard the rattle of the wheels and the snort of the sleek horse close by him. But he was so buried in his thoughts that he did not even wonder why the coachman had come for him. | Левин смотрел перед собой и видел стадо, потом увидал свою тележку, запряженную Вороным, и кучера, который, подъехав к стаду, поговорил что-то с пастухом; потом он уже вблизи от себя услыхал звук колес и фырканье сытой лошади; но он так был поглощен своими мыслями, что он и не подумал о том, зачем едет к нему кучер. |
| He only thought of that when the coachman had driven quite up to him and shouted to him. | Он вспомнил это только тогда, когда кучер, уже совсем подъехав к нему, окликнул его. |
