Читать «Автобиографические заметки. Статьи. Письма» онлайн - страница 10

некоторое время клерком в разных местах (в том числе и на

чугунолитейном заводе), устроился наконец на постоянную ра­

боту в Четырех палатах — как видно, не без помощи своей сест­

ры, вышедшей замуж за брата судьи. Впрочем, место, которое он

занимал, было настолько бессмысленным, что его упразднили

еще до моего рождения. Отец, разумеется, не растерялся и в

качестве компенсации потребовал пенсию. Получив ее, он тут же

вложил все средства в оптовую торговлю мукой и сопутствую­

щими зерновыми изделиями (заниматься ручной продажей не

позволяла дворянская честь). Контора и магазин находились на

Джервис-стрит, а мельница — за городом, в Долфинс-Барн, на ка­

нале, в самом конце тихой зеленой улочки с громким названием

Ратленд-авеню. Сейчас мельница развалилась, но с поля и по сей

день видны мельничная запруда за Ратленд-хаус и два каменных

орла на воротах. Отец иногда до завтрака брал меня с собой на

мельницу (идти было довольно далеко), и я с удовольствием

играл там.

В остальном же мельница была, по-моему, совершенно бес­

полезной: прибыли она не приносила никакой. Поскольку отец

плохо разбирался в деле, а его компаньон, мистер Клибборн, в

свое время учившийся на суконщика, — и того хуже, торговля

шла как бы по инерции. Не они вели дело, а дело вело их. Они не

разорялись, но и не процветали. Известие о том, что обанкро­

тился один из их постоянных покупателей, было столь удручаю­

щим, что компаньон моего отца разрыдался, хотя его жена была

вполне состоятельной особой и заботиться о хлебе насущном

ему не приходилось. Что же касается моего отца, то его реак­

ция была прямо противоположной; невзирая на весь ужас

создавшегося положения, он счел ситуацию столь забавной, что

вынужден был поспешно ретироваться из конторы в магазин, где, забившись в угол, стал хохотать как помешанный. Однако

отец не только не разорился, но кое-как сводил концы с концами

до самой смерти; благодаря своему предприятию он имел воз­

можность поначалу помогать семье, которая, переехав в Анг­

лию — а точнее говоря, порвав с ним, — вышла наконец из за­

тяжного финансового кризиса. Без нас ему жилось спокойнее и

вольготнее. Сам он, насколько мне известно, не сделал и шага к

примирению с матерью — и вовсе не из черствости. В нашей

семье вообще не принято было сентиментальничать и придавать

значение условностям.

Если бы отец не пренебрегал своим социальным положением, я получил бы вполне приемлемое воспитание. Моя мать легко

сходилась с людьми и пользовалась в обществе успехом. Она

прекрасно пела, да и семья Шоу была очень музыкальной. Все

19 

женщины легко подбирали на пианино любую мелодию. Отец

играл на тромбоне, его старший брат Барни (Бернардом меня

назвали, по-видимому, в его честь) — на офиклеиде, гигантском

духовом инструменте, напоминающем медный горн с кла­

вишами. Тетя Эмили играла на виолончели, а тетя Ша (Шар­

лотта) — с красивыми руками, изящным лицом и светскими

манерами — упражнялась на арфе и тамбурине, чем лишь под­

черкивала свое изысканное воспитание. Описание семейного

вечера в Буши-парк наверняка не вызовет у современного чи­