Читать «Microsoft Word - ЛЕВ АННИНСКИЙ» онлайн - страница 72

подлинный смысл высказываний.

Современники остро чувствовали этот смысл - при всей номинальной

революционности темы. Хаотичность "подачи", когда к традиционному

"серебру" сада прибавляются "кольты и польта", меж "яблоками" вырастают

"морды вогулок", и в босховском кружении соединяются "сумерки, краски, палитры и профессора".

Эта коловерть "типов и лиц" очерчивает некий вакуум неназываемого смысла, ЧТО-ТО, идущее по улице "без шапок" и поющее: "Вы жертвою пали", ЧТО-

ТО, потерявшее качества и ставшее изваянием, ЧТО-ТО, ощущаемое именно

тогда, когда страницы времени листаются наугад, без ожидания смысла. Когда

только воображение способно склеить этот валом валящий абсурд.

Напрасно в годы ужаса

Искать конца благого.

Одним карать и каяться,

Другим - кончать Голгофой.

Приметьте этот мелодический зачин: "Напрасно".

Как интеллигент, взращенный русской философией, как нормальный

гражданин, Пастернак все видит и все переживает. И даже записывает. И даже

стихом. Отчизна гибнет под ногами толп. Бог отвернулся от России.

Бесы, хлынувшие из подполья, жгут, давят, идут по телам, как по рельсам.

"Лети на всех парах! Дыми, дави и мимо!.. Здесь не чужбина нам, дави, здесь

край родимый..."

Не напечатано, отброшено, выбраковано. Вряд ли из страха цензурного: в 1918

году такое можно опубликовать безнаказанно - даже с "пломбами" на вагоне, несущемся в Россию. Выбраковано - потому, что суть поэзии для Пастернака не

в ответах, а в чувстве НАПРАСНОСТИ ответов.

Истина проста. "Но мы пощажены не будем, когда ее не утаим. Она всего

нужнее людям, но сложное понятней им". Это написано через тринадцать лет.

Тогда же, в 1931-м тем же самым бесам русской революции Пастернак

присягает на верность. И печатает в самом популярном литературном журнале.

И берет ходовые стереотипы - не расплывы какие-нибудь общечеловеческие, примиряющие диктатуру пролетариата с гуманностью, а самые захватанные

пропагандистские понятия, опознавательные знаки режима. СЧАСТЬЕ СОТЕН

ТЫСЯЧ. ПЯТИЛЕТКА. СОВЕТ. "Понятнее" быть не может. Сложная

партитура, скрытая за этой понятностью, улавливается "музыкально".

Иль я не знаю, что, в потемки тычясь,

Вовек не вышла б к свету темнота,

И я - урод, и счастье сотен тысяч

Не ближе мне пустого счастья ста?

Страница 87

Подтекстовая мелодия: я знаю всё, что вы можете мне открыть, всё, чего вы

от меня ждете. С тем и развернут общепринятый политсловарь: так пишут, говорят, чувствуют - все. Суть высказывания - в системе тончайших

отступлений, синкоп, сбоев дыхания.

И разве я не мерюсь пятилеткой,

Не падаю, не подымаюсь с ней?

Но как мне быть с моей грудною клеткой

И с тем, что всякой косности косней?

Подспудная мотивация: ощущение пространства, как бы очерченного косной

материей, плененного, забранного в клетку: воздух вечности входит в эту

"форму", грозя вытеснить индивидуальное, жизненное, живое.

Победа равна гибели. Взывать - напрасно.

Напрасно в дни великого совета,

Где высшей страсти отданы места,

Оставлена вакансия поэта:

Она опасна, если не пуста.

Перекличка двоящихся мелодий опасна. Алексей Крученых получает в