Читать «Microsoft Word - ЛЕВ АННИНСКИЙ» онлайн - страница 34
Administrator
На поверхности литературной борьбы это неприятие обрисовывается как
бунт конкретной четкости против общей расплывчатости. "Некто - некогда -
негде - о ничем..." А надо давать ясные имена вещам! Подобно Адаму. Термин
"адамизм", выдвинутый Гумилевым в противовес символизму, не приклеился, приклеился придуманный про запас Городецким "акмеизм", но сверхзадача - та
же. Умная Ахматова, не желавшая подменять реальность "поэтическим бредом", много лет спустя с улыбкой обнажила сверхзадачу: да просто расчищали
место... Это справедливо для Городецкого, однако на уровне Блока и Гумилева
(и самой Ахматовой, и Мандельштама) "место" к журнальной площадке не
сводится - это "место" в мироздании. Блок и Гумилев работают на одном
образном поле, но строят принципиально разные миры. Блок сопрягает -
Гумилев расщепляет. Блок видит Целое, Гумилев не видит. Блок переполнен, Гумилев воспален, опустошен, выжжен. Для Блока стихи Гумилева - что-то, имеющее лишь "два измерения", что-то "выдуманное", а то и "пустоватое". Для
Гумилева стихи Блока -
Безумие - главное определение гумилевского антимира, главное зло, роковая
Страница 39
порча для четкого, взнузданного, горько-трезвого, жертвенного и
мужественного разума:
Созидающий башню сорвётся,
Будет страшен стремительный лёт,
И на дне мирового колодца
Он безумье своё проклянёт...
Гениальные строки, воскрешенные Солженицыным в "Августе 1914-го". Это
не магия формы, это бытийная акция, абсолютно верная внутреннему посылу.
"Переполненность", эмоциональная избыточность тех поэтов Серебряного
века, которые возлагают на мир свое отчаяние, возникает как бы в
компенсацию: в глубине-то души они безгранично верят в неотменимую
реальность своего мира, будь то мир избы или мир коммуны, европеизм или
славянство, индивид или "общественность" - мир схвачен невидимым
"серебряным поясом", он не нуждается в дополнительных внешних обручах.
Либо поддается им, радостно, как у Маяковского, "ломая себя".
Но тот, кого изначально "томит каких-то острых линий бесконечность", кому чудятся "только кубы, ромбы да углы", кто "вперяется в окрестный мрак, ища давно знакомые виденья",- не потому ли и бредит формой, что не видит
содержательной воплощенности мира? А не видит именно потому, что ждет от
мира слишком идеальной полноты - слишком "знакомой"? Хочет строить на
"каменьях", а - кругом - "песок". Сыплющееся золото. Твердость - хрупкость.
Мир Гумилева тверд и хрупок.
Лейтмотив - поединок. Роковой. Часто с другом. С любимым человеком. С
женщиной - как олицетворением природы. "И мне сладко - не плачь, дорогая, -
знать, что ты отравила меня".
Лейтмотив - восстание, бунт природных сил против безумств человека.
Гул стихий. "И диким ревом зарычат пустыни, горы и пещеры".
Лейтмотив - гибель. Скорая, неотвратимая. "И умру я не на постели, при
нотариусе и враче, а в какой-нибудь дикой щели, утонувшей в густом плюще..."
