Читать «Из лекций "Понятия монархии и республики"» онлайн - страница 10

делает, исполняет советы своих министров и т. д.- есть дело не закона, а

политического обычая. Он имеет право повести себя иначе. Еще 15-20 лет тому

назад все это могло казаться курьезом - забыли отменить отжившие законы; и

все. Ныне начинают думать иначе: и близок, может быть, тот день, когда

правосознанию в Англии придется оживить и свои с виду отошедшие в прошлое

слои, и законы, казавшиеся мертвым грузом прошлого. Достаточно сказать, что

фашистский переворот в Италии мог быть отражен и подавлен итальянским

королем, который решил этого не делать и не отдал приказа армии, готовой к

отпору, стрелять; достаточно постигнуть тот акт, который совершил еще

несколько лет тому назад великий король Югославии [Имеется в виду Александр

I Карагеоргиевич] и попытаться дать юридическую конструкцию происшедшему; и

можно с уверенностью будет сказать, что если через пять лет в Англии

большинство членов в Палате Общин будет принадлежать коммунистам, то

английскому народу придется вспомнить о природе монархического

правосознания, а английскому королю останется выступить в качестве

самодержца, самодержавно оздоровляющего свою страну. И это будет не

“реакцией”, не возвращением к “прошлому”, к “отжитым, устаревшим

представлениям”,- а только самоуглублением монархического правосознания, оживлением его родовой глубины в час опасности, пробуждением его основного

существа, заснувшего от слишком долгой безопасности, избалованного

правопорядком и отвыкшего видеть трагическую природу государства и его

рождение из несчастий и из беды.

Это означает, что к самому естеству монархического правосознания

относится - питать к монарху полноту доверия и возлагать на монарха полноту

ответственности. Для монархического правосознания не характерно требовать от

монарха, чтобы он все делал сам; напротив - монарх может дать народу

самоуправление, конституцию и даже парламентаризм с ответственным

министерством; но монархическому правосознанию свойственно предоставлять

монарху (полнота доверия!!) право и возможность изменить это самоуправление, отменить эту конституцию и погасить парламентаризм и ответственное

министерство. Важно не то, чтобы вся власть в государстве была функционально

связана волею монарха; но важно, чтобы она была экзистенциально (конечно, через закон, а не в порядке произвола) ему подчинена. Нелепо думать, что

всякий монархист есть враг местного самоуправления, общественной

самодеятельности и народного представительства; но для всякого монархиста

характерно требование, чтобы монарх не связывал себя присягой никакой

системе учреждений; и еще: требование, чтобы никто не требовал этого от

монарха.

Все европейские конституции, по коим монарх обязан присягнуть, что

палат будет две, что без палат нельзя ступить шагу, что министры назначаются

из состава парламентского большинства (неважно, чему именно присягает

монарх)-монархист испытывает как конституции, проникнутые республиканским

духом, и не сочувствует им. С точки зрения монархического правосознания при

этих конституциях демократы данной страны оказываются гарантированными от