Читать «Из лекций "Понятия монархии и республики"» онлайн

Я уже указал на то, что доверие к царю образует первое и основное

условие не только прочности монархии, но и просто самого существования ее.

(…) И нужно признать, что если мы начнем внимательно читать мировую

идеологическую литературу о монархии, то мы увидим эту всюду проявляющуюся

заботу о том, чтобы царь помнил, что он не должен нарушать доверия подданных

к себе, но, напротив,- питать его и укреплять.

Редкий народ не имеет своего выработанного, выстраданного образа

“хорошего” или даже “идеального” царя. И почти повсюду мы находим указания

на то, что царю должно быть присуще особого рода внутреннее духовное

делание, которое должно придать ему необходимые ему свойства, ставящие его

на подобающую ему высоту, делающие его достойным того отношения к нему со

стороны подданных, которое составляет самое естество царской власти. В

основе этого внутреннего делания, в коем царь должен пребывать, лежит

религиозность. Это могло бы быть ясно уже и из того, что я раньше говорил о

мистическом восприятии монархии, присущем монархическому правосознанию. Я

касаюсь этого сейчас исключительно с точки зрения доверия подданных к

монарху. Это доверие должно иметь некоторое последнее основание: уверенность

подданных в том, что монарх сам ставит себя перед лицо Божие и сам измеряет

свои дела и решения критериями божественного откровения; это понятно - ибо

нет на земле единения людей более могучего, как единение их перед лицом

одинаково воруемого Божества. Торжественное поставление себя перед лицо

Божие и выявление своего религиозного лика - вот смысл, основной смысл

всякой монаршей присяги и всякого коронования. Так бывало во все времена и у

всех народов: царь и народ соединяются в доверии, ставя себя перед лицо

Божие. Здесь особенное значение приобретает едино-исповедность монарха и

народа: доверие предполагает единоверие и питается им.

(…) Еще в книге Ману было намечено и затем в Риме, в Средние века и

особенно в старой России встречается учение о двойном составе царского

существа: божественном и человеческом.

Через обряд или без обряда - но в сокровенной глубине царской души

утверждается некая священная глубина, качественно высшая по сравнению с

обыкновенными людьми и призванная к тому, чтобы подчинить себе и

обычно-человеческое, страстное и грешное, земное сердце царя. Горе царю, если он этого подчинения не соблюдает, если он сам не культивирует в себе

эту священную глубину- духа, любви, благой воли, справедливости, мудрости, бескорыстия, бесстрастия, правосознания и патриотизма. Книга Ману исчисляет

все соответствующие пороки или хотя бы слабости царя и непрестанно

договаривает об их последствиях: “Божья кара истребит царя, уклоняющегося от

своего долга, царя и весь его род”.

Этот двойной состав царского существа - духовно-божественный и

человечески-грешно-страстный - различали и в Египте: я описывал вам

жертвоприношение фараона, со жрецами и народом - перед собственной своей