Читать «Ашвагхоша Жизнь Будды Калидаса Драмы» онлайн - страница 98
Unknown Author
В великое безветренное место,—
А мы опоры нашей лишены.
Мы потеряли ныне твердость воли,
Мы как огонь, лишившийся топлива,
Как жаждущий, что влаги не находит,
Как зябнущий, лишившийся огня.
Лишился мир звезды руководящей,
Болезнь, и смерть, и старость вседовольны, Они идут пожаром всеохватным,—
Каким дождем зальем мы тот огонь? Возлюбим же единственную мудрость, Воспомним, что во всем непостоянство:
Кто это помнит, он, хотя б в дремоте,
Один в ночи есть бодрствующий здесь».
Так эти Львы, лелея йудрость Будды,
Свои сердца к Высокому направя,
Вздыхали о рождении и смерти,
Грустя в сердцах о Человеке-Льве.
И ныне тот Всеведущий, Всемудрый,
Назад всем львиным телом обернулся,
И раз еще взглянул на Ваисали,
И вымолвил прощальный этот стих:
«В последний раз, в последний раз я ныне Навеки ухожу от Ваисали,
Из края, где рождаются герои,
Теперь я ухожу, чтоб умереть».
С неспешностью идя от места к месту,
До Бхога-Нагары дошел в пути он,
И отдохнул он там в тенистой роще,
Где слово верным он своим сказал:
«Теперь, свершив свой путь, войду в Нирвану, А вы Закон великий соблюдайте,
Он ваша высочайшая твердыня,
Когда вы в нем, вы им защищены.
Того держитесь, что вам говорил я,
Что с этим несогласно, отвергайте И не держитесь буквы, а глядите,
Что золото и что лишь примесь есть. Исследовать, в чем истинность основы,
С такой же осмотрительностью должно,
Как драгоценщик выбирает камни,
И золото, чтоб перстень был хорош.
Не знать, что в истом сказано Писаньи,
То значит — жить и медлить в скудоумьи, Недостодолжно говорить о мудром Есть то, на что не нужно и смотреть.
Кто меч берет неловкою рукою,
Тот только ранит собственную руку,
И кто в ночи дорогу ищет к дому,
Тот должен в темноте острить свой взор. Утратишь смысл — Закон в несоблюденьи,
Не соблюдешь Закон — и разум спутан,
Итак, кто мудр, тот в слово смотрит зорко, Всегда ища — смысл истинный найти». Сказавши так, пошел он в город Паву,
Там жил народ, носивший имя Сильных.
Был некто там, чье имя было Чунда,
Он Будду тотчас пригласил в свой дом.
В последний раз там Будда принял пищу.
Тем, кто там был, сказав слова Закона,
Он отбыл в некий град Кушинагару И там в тенистой роще отдохнул.
В златой реке он искупал там тело,
Что как утес сияло золотистый,
И Ананде так повелел он, выйдя:
«Вот здесь, меж этих двух плакучих ив, Очисти место, постели циновку,
Час полночи придет, уйду в Нирвану».
У Ананды дыхание пресеклось,
Но он веленье выполнил, в слезах.
Циновку разостлал, и Совершенный,
На правый бок, лег головой на Север И спал, как Львиный царь, скрестивши ноги, Как на подушке, на своей руке.
Вся скорбь прешла. Изношенное тело Последний сон в тени дерев прияло.
А верные, собравшись в круг, вздыхали: «Погасло око Мира, умер Свет!»
Ручьи притихли, ветер притаился,
Умолкли птицы, замолчали звери,
И крупные с дерев сочились капли,
До срока листья падали с ветвей.
Цветы, склонив головки, увядали,
Меж тем как Небожители и люди,
Еще желаний полные, дрожали,
И ими овладел захватный страх.
Так путники в пустыне путь опасный Свершают и глядят, кругом — бесплодно,
И далеко родимое селенье,