Читать «Золотые миры (Избранное)» онлайн - страница 191
Ирина Николаевна Кнорринг
Сколько боли отражало
Тёмное стекло.
Сколько слов и строчек чётких,
И ночей без сна
Умирало у решётки
Этого окна…
В отдаленье — гул Парижа,
(По ночам — слышней).
Я ведь только мир и вижу,
Что в моём окне.
Вижу улицу ночную,
Скучные дома,
Жизнь бесцветную, пустую,
Как и я сама.
И когда тоски суровой
Мне не превозмочь,
Я люблю окно в столовой,
Тишину и ночь.
Прислонясь к оконной раме
В темноте ночной,
Бестолковыми стихами
Говорю с тобой.
И всегда тепло и просто
Отвечают мне
Наши камни, наши звёзды
И цветы в окне.
«Ещё госпиталь снится ночами…»
Ещё госпиталь снится ночами,
Ещё дома, как будто в гостях.
Непривычно и странно вначале…
И усталость… Но это пустяк.
Напряжённые слухи. Газеты.
Разговоры о близкой войне.
И тревога, сверлящая где-то,
И бессилье, как будто во сне…
И, сплетая привычные строфы,
Смутно чувствуя в хаосе тьмы
Приближенье большой катастрофы
И, быть может, — последней зимы…
Я брожу по осеннему парку,
Разгоняя ненужную грусть.
Жду письма со швейцарскою маркой
И уже ничего не боюсь.
«Я уж не так молода, чтобы ехать в Россию…»
Я уж не так молода, чтобы ехать в Россию.
«Новую жизнь» всё равно уже мне не начать.
Годы прошли беспощадно-бесцельно-пустые
И наложили на всё неживую печать.
Жизнь прошаталась в тумане обманчиво-сером,
Где даже отблеск огня не сверкал вдалеке.
Нет у меня ни отчизны, ни дружбы, ни веры —
Зыбкое счастье на зыбком и мёртвом песке.
А впереди — беспощадная мысль о расплате:
Боль отреченья, позор примиренья с судьбой
Белая койка в высокой и душной палате.
Крест деревянный, сколоченный верной рукой.
«Я Богу не молюсь и в церковь не хожу…»
Я Богу не молюсь и в церковь не хожу.
России не люблю, не плачу об утрате.
Нет у меня друзей… И горько я слежу,
Как умирает день на медленном закате.
Как умирает жизнь, — спокойно, не спеша,
Как каждый день ведёт навстречу смерти.
Умрут мои стихи. Умрёт моя душа.
Зароют глубоко истерзанное тело.
Конец? — Так что ж? Ведь мне себя не жаль.
Последний, тайный стон последней грусти.
О чём моя тоска? О ком моя печаль?
Зачем моя любовь и боль ночных предчувствий?
От неподвижных дней, от равнодушных встреч —
Одна лишь пустота, усталость и досада.
Мне нечего жалеть, и нечего беречь.
И некуда идти, и ничего не надо.
«Мне холодно. Мне хочется согреться…»
Мне холодно. Мне хочется согреться.
Сесть ближе к печке. Пить горячий чай.
И слушать радио. И сквозь печаль
Следить, как стынет маленькое сердце.
Как стынет это сердце. А в ответ —
Огромный холод в равнодушном мире,
Да музыка, скользящая в эфире
С прекрасных и невидимых планет.
С «прекрасных и невидимых»? — Едва ли…
Большой концерт в большом парижском зале.
Мне очень холодно. Не превозмочь
Моей, ничем не скрашенной печали.
— И там, на улице, где стынет ночь,
— И там, где музыка, в притихшей ложе, —
Там холодно и одиноко тоже.
«Ещё лет пять я вырву у судьбы…»
Ещё лет пять я вырву у судьбы.
