Читать «Золотые миры (Избранное)» онлайн - страница 189
Ирина Николаевна Кнорринг
Вот прошла я, подобная многим,
(Так легко ведь идти за толпой)
По прямой и бесславной дороге,
С одинокой и бедной душой.
Жизнь прожить хорошо не сумела,
Ничего не оставила в ней,
Волоча своё слабое тело
Через толщу бессмысленных дней.
И печаль моё сердце тревожит,
Сердце, ставшее камнем давно:
— Что же я донесу Тебе, Боже,
Если мне ничего не дано?
«К чему теперь высокомерье…»
К чему теперь высокомерье,
Мой честный, безупречный путь?
Кого и в чем я разуверю,
Кого сумею обмануть?
И кто найдёт меня прекрасной
В недостижимости такой,
С такой непогрешимо-ясной
И слишком трезвою душой.
И для чего теперь певучий,
Мой правильный, чеканный стих,
Когда я знаю, что не лучше
Таких же тысячи других.
Когда я знаю (втайне где-то,
Наедине сама с собой),
Что жизнь моя была согрета
Одной бессмысленной мечтой.
«Живу — а чем? — сама не понимаю…»
Живу — а чем? — сама не понимаю.
Уходят в ночь ненужные года.
Ни об Испании, ни о Китае,
Ни даже о России — никогда
Не думаю. В безжизненном, покое
Лежит опустошённая душа.
Уходит жизнь.
И вся она не стоит
Поломанного жалкого гроша.
Мой дом («Я ненавижу мой угрюмый дом…»)
Я ненавижу мой угрюмый дом,
Ненужных дней усталое круженье,
И в зеркале своё изображенье,
И тот хаос, в котором мы живём.
Я не сумела (просто не сумела)
Создать тепло, весёлость и уют.
Как скучно всё, как всё не мило тут,
Как нестерпимо надоело.
Я часто чувствую себя чужой,
Обидно обездолённой и жалкой.
Не матерью, не другом, не женой —
Любовницей, кухаркой или нянькой.
И в этом доме жизнь моя прошла,
Здесь обносилась и душа, и тело,
Но ничего я сделать не смогла,
И ничего поправить не сумела.
(Это не совсем верно, конечно.
Я хотела кончить его словами:
«Единственная точка на земле,
Где я нужна, где, всё-таки, я — дома»,
Да не могла подобрать рифмы…)
«Целый день, целый вечер — тревога…»
Целый день, целый вечер — тревога.
Всё равно ничему не помочь.
Целый день я просила у Бога
Дать мне добрую, тихую ночь.
И во сне, задыхаясь, кричала.
(Не услышал расчётливый Бог!)
Я устала. Я очень устала
От безделья, от слёз, от тревог.
Я устала от медленной скуки,
От бессильной и злобной тоски.
Я до крови царапала руки
И до боли сжимала виски.
Впереди ничего не осталось.
(Беспокоить не стоит Творца!)
Только день, равнодушье, усталость
Без конца, без конца, без конца…
Лиле («Свой дом. Заботы. Муж. Ребёнок…»)
Свой дом. Заботы. Муж. Ребёнок.
Большие, трудные года.
И от дурашливых девчонок
Уж не осталось и следа.
Мы постарели, мы устали,
Ни сил, ни воли больше нет.
А разве так мы представляли
Себе вот эти десять лет?
Забыты страстные «исканья»,
И разлетелось, словно дым,
Всё то, что в молодости ранней
Казалось ценным и святым.
Жизнь отрезвила. Жизнь измяла.
Измаяла. На — нет свела.
В кафе Латинского квартала
Нас не узнают зеркала.
— А где-то, в пылком разговоре
Скользит за часом шумный час.
А где-то вновь до ссоры спорят —
