Читать «Карло Эмилио Гадда» онлайн - страница 21

Но вот издевки и насмешки оставили гигантов и епископов при своих желаниях и с громким издевательским хохотом рассеялись навстречу грекале. Ветры и всполохи там, где небо посвободнее, а эльфы, эти амурчики, вызывающие недомогание у человеков, чье семя, ковыряясь, они выколупывают из усталой земли, кружили со своими вывертами вдоль направляющих чугунки и чихали.

Я отнес конверт одной женщине, называвшей меня «синьорино Малетти», одной знакомой, чья фигура с молчаливым течением лет болезненно отощала.

Она держала небольшую швейную мастерскую, однако без молодых пташек, привычно шепчущихся в подобных гнездовьях и, считая себя дальнозоркой, носила очки, несколько туманящие те точные отношения с предметами, которые позволяют нашим глазам привычно избегать тупого удара от столкновения с ними.

В действительности у нее была не дальнозоркость, а косоглазие: так что если один ее глаз смотрел на холеного кота, довольно ленивого, то второй устремлялся вдаль по-над ветрами и воробьями, по-над крышами и печными трубами, сквозь сплетение телефонных проводов и останавливался только на звездной вершине Филарете.

Она не сразу схватывала важность технических вопросов.

Когда ей толковали и объясняли их, говоря:

- Видите? Так, так и так, - она нутром чуяла самые избитые, заезженные вещи, и тогда с уверенностью модного клинициста произносила:

- Вижу, вижу… ну, да, я все прекрасно понимаю.

В ее квартирке легко угадывалось наличие супа, еще вчерашнего, чей запах, предварительно смешавшись с запахом газа и паленой под утюгом шерсти, добавлялся к душку старых вещей и одежек, сложенных в отведенных местах. Эти одежки, отягощенные давно пережитым потом, содержались хорошо просушенными.

Ее скромные легкие функционировали вполне нормально как в ночные часы, когда все окна герметически закрывались, так и в дневное время, когда окна не открывались вовсе, поскольку считалось, что полезно загородиться от жгучих лучей солнцепека (когда хочется обеспечить себе домашнюю прохладу) в то время, как множество автомобилей носится по городу, сломя голову, и поднимает ужасную пылищу, таким образом нанося вред пешеходам и клумбам.

Две необученные разговору птицы, сидящие в клетке за салатной чащей, шумно и трепетно срывались в полет, едва кто-то входил. Почти сразу испуг заставлял их выпустить какашку известкового колера.

Эта синьора, наша знакомая, в молодости была замужем за полковником Метьюрой, я точно не помню, из русских он был или из каких-то соседних с ними народов, но она хранила его чудесный портрет.

Портрет властно нависал с главной стены ее мастерской, которую при моральной поддержке чрезвычайных размеров рамы он занимал почти полностью. Воинственный вид и грозная насупленность доблестного мужа, красивейшие нашивки, сабля, верная спутница в любом месте в любой час, выпуклого золотого шитья эполеты, густо навешенные медали, кресты и звезды, и многочисленные металлические пуговицы, тоже похожие на медали, не считая перчаток и всяческих шнуров и шнурочков, ношение которых для человека такой стати должно было быть самым натуральным делом в мире; все эти благородные знаки в изысканной раме вновь оживали в синтезе значительного выразительного воздействия. Но то, что портретист особо выделил, чему придал почти нечеловечески властную мощь, были два величественных уса, вместе с бисмаркскими бровями они на любого человека, долго глядящего на полковника, производили смутное ощущение недоброго: «Не хотел бы я остаться в темноте наедине с этим портретом», - такая мысль приходила в голову каждому.