Читать «Записка о древней и новой России» онлайн - страница 6

и Новгород пользовались важными открытиями тогдашних времен:

бумага, порох, книгопечатание сделались у нас известны весьма

скоро по их изобретении. Библиотеки царская и митрополитская,

наполненные рукописями греческими, могли быть предметом зависти

для иных европейцев. В Италии возродилось зодчество: Москва в XV

в[еке] уже имела знаменитых архитекторов, призванных из Рима,

великолепные церкви и Грановитую палату; иконописцы, резчики,

золотари обогащались в нашей столице. Законодательство молчало во

время рабства, Иоанн III издал новые гражданские уставы. Иоанн IV

— полное Уложение, коего главная отмена от Ярославовых законов 24

состоит в введении торговой казни, неизвестной древним

независимым россиянам. Сей же Иоанн IV устроил земское войско,

какого у нас дотоле не бывало: многочисленное, всегда готовое и

разделенное на полки областные.

Европа устремила глаза на Россию: государи, папы, республики

вступили с нею в дружелюбные сношения, одни для выгод купечества,

иные — в надежде обратить ее силы к обузданию ужасной Турецкой

империи, Польши, Швеции. Даже из самой глубины Индостана, с

берегов Гангеса в XVI веке приезжали послы в Москву, и мысль

сделать Россию путем индийской торговли была тогда общею.

Политическая система государей московских заслуживала удивление

своею мудростью: имея целью одно благоденствие народа, они

воевали только по необходимости, всегда готовые к миру, уклоняясь

от всякого участия в делах Европы, более приятного для суетности

монархов, нежели полезного для государства, и, восстановив Россию

в умеренном, так сказать, величии, не алкали завоеваний неверных,

или опасных, желая сохранять, а не приобретать.

Внутри самодержавие укоренилось. Никто, кроме государя, не

мог ни судить, ни жаловать: всякая власть была излиянием

монаршей. Жизнь, имение зависели от произвола царей, и

знаменитейшее в России титло уже было не княжеское, не боярское,

но титло слуги царева. Народ, избавленный князьями московскими от

бедствий внутреннего междоусобия и внешнего ига, не жалел о своих

древних вечах и сановниках, которые умеряли власть государеву;

детальный действием, не спорил о правах. Одни бояре, столь

некогда величавые в удельных господствах, роптали на строгость

самодержавия; но бегство, или казнь их, свидетельствовали

твердость оного. Наконец, царь сделался для всех россиян земным

Богом.

Тщетно Иоанн IV, быв до 35-ти лет государем добрым и, по 25

какому-то адскому вдохновению, возлюбив кровь, лил оную без вины

и сек головы людей, славнейших добродетелями. Бояре и народ во

глубине души своей, не дерзая что-либо замыслить против

венценосца, только смиренно молили Господа, да смягчит ярость

цареву — сию казнь за грехи их!

Кроме злодеев, ознаменованных в истории названием опричнины,

все люди, знаменитые богатством или саном, ежедневно готовились к

смерти и не предпринимали ничего для спасения жизни своей! Время

и расположение умов достопамятное! Нигде и никогда грозное