Читать «Записка о древней и новой России» онлайн - страница 4

главу и спас отечество. Да будет честь и слава Москве! В ее

стенах родилась, созрела мысль восстановить единовластие в

истерзанной России, и хитрый Иоанн Калита, заслужив имя

Собирателя земли Русской, есть первоначальник ее славного

воскресения, беспримерного в летописях мира. Надлежало, чтобы его

преемники в течение века следовали одной системе с удивительным

постоянством и твердостию, — системе наилучшей по всем

обстоятельствам, и которая состояла в том, чтобы употребить самих

ханов в орудие нашей свободы. Снискав особенную милость Узбека и,

вместе с нею, достоинство великого князя, Калита первый убедил

хана не посылать собственных чиновников за данью в города наши, а

принимать ее в Орде от бояр княжеских, ибо татарские вельможи, 21

окруженные воинами, ездили в Россию более для наглых

грабительств, нежели для собрания ханской дани. Никто не смел

встретиться с ними: как скоро они являлись, земледельцы бежали от

плуга, купцы — от товаров, граждане — от домов своих. Все ожило,

когда хищники перестали ужасать народ своим присутствием: села,

города успокоились, торговля пробудилась, не только внутренняя,

но и внешняя; народ и казна обогатились — дань ханская уже не

тяготила их. Вторым важным замыслом Калиты было присоединение

частных уделов к Великому Княжеству. Усыпляемые ласками

властителей московских, ханы с детскою невинностью дарили им

целые области и подчиняли других князей российских, до самого

того времени, как сила, воспитанная хитростью, довершила мечом

дело нашего освобождения.

Глубокомысленная политика князей московских не

удовольствовалась собранием частей в целое: надлежало еще связать

их твердо, и единовластие усилить самодержавием. Славяне

российские, признав князей варяжских своими государями, хотя

отказались от правления общенародного, но удерживали многие его

обыкновения. Во всех древних городах наших бывало так называемое

вече, или совет народный, при случаях важных; во всех городах

избирались тысяцкие, или полководцы, не князем, а народом. Сии

республиканские учреждения не мешали Олегу, Владимиру, Ярославу

самодержавно повелевать Россиею: слава дел, великодушие и

многочисленность дружин воинских, им преданных, обуздывали

народную буйность; когда же государство разделилось на многие

области независимые, тогда граждане, не уважая князей слабых,

захотели пользоваться своим древним правом веча и верховного

законодательства; иногда судили князей и торжественно изгоняли в

Новгороде и других местах. Сей дух вольности господствовал в

России до нашествия Батыева, и в самых ее бедствиях не мог вдруг

исчезнуть, но ослабел приметно. Таким образом, история наша 22

представляет новое доказательство двух истин: 1) для твердого

самодержавия необходимо государственное могущество; 2) рабство

политическое не совместно с гражданскою вольностью. Князья