Читать «Шведские спички» онлайн - страница 97

Внизу начали смеяться, и «обмен любезностями» продолжался, но уже на тему «Заткнись!» Послышалось: «Закрой свой котелок, а то рагу завоняло!» — и вариант: «Заткни свою сахарницу, а то мухи налезут!» Нашелся остряк, брякнувший: «Заткнись своим же дерьмом», и это получило перевес над всем предыдущим. Мадам Громаляр выпустила напоследок еще целую обойму ругани и удалилась, а улица приняла свой обычный вид.

— Ох и люди, ну и люди же… — повторяла Альбертина, надкусив зеленый стручок.

Потом она полюбопытствовала:

— Слушай, что это за история с огнем?

— Понятия не имею, — ответил Оливье немного свысока.

Альбертина сделала еще одну попытку узнать, но мальчик не ответил. Может, он ей когда-нибудь и расскажет, но позже, много позже. Женщина назвала его «молчуном» и добавила к этому «противный». Что же с ними сегодня стряслось? С Бугра, с Громаляршей, с Альбертиной… Все они были в отвратительном настроении. Нет, никогда Оливье не сумеет понять этих взрослых.

Мальчик начал раздумывать, не найти ли себе новое тайное место где-нибудь на пустырях Монмартра, на участке «Труб» или «Горшечной глины». Он разметит камушками границы своей земли и будет там жить, как Робинзон на своем острове.

Его отвлекло от этих размышлений внезапное появление аэроплана, который летел так высоко, что казался не больше чайки. Глаза всех людей, стоявших на улице, устремились вверх, а руки, сложенные козырьком, поднялись ко лбу. Мальчишки знали, что существует два наиболее распространенных вида аэропланов — монопланы и бипланы, — и умели их различать. Сыну кондитера удалось рассмотреть на аэроплане трехцветные знаки, и это вызвало общий энтузиазм. Появление аэроплана дало повод к высказываниям Гастуне (он выговаривал ареоплан) о Гинемере и Фонке, с их общей воздушной славой, за этим последовали рассуждения о бомбардировках и о воздушных боях в будущих войнах. У детей в памяти возникли чарующие имена, связанные с гражданскими подвигами: Мермоз, Линдберг, Блерио, Босутро, Амелия Эрхарт, Костес и Беллонте. Они называли их «асами». Потом кто-то заговорил о дирижаблях, и Оливье припомнились огромные киты, соперничающие в скорости с летучими рыбами.

Ребенок заметил Паука, неподвижно сидевшего у порога арабской гостиницы, и ему захотелось узнать, видел ли тот аэроплан, но спросить не решился. Он только кивнул Пауку и пристроился рядом. Они смотрели, как работает обойщик Лейбович, который вместе с сыном Ильей расчесывал шерсть для матраса. Обойщик расположился посредине улицы, и снежные хлопья разлетались в свете фонарей от его странной машины на колесиках, которую он раскачивал, как люльку, туда и обратно. Оливье поздоровался с Ильей, уселся на краю тротуара, надеясь, что его позовут на подмогу. А пока он смотрел вокруг, деля пространство на отдельные маленькие участки, в точности как это делает кинорежиссер, когда хочет сосредоточить внимание зрителя на деталях.

Как раз на углу улицы Башле в небольшом тупичке находилась трикотажная лавка с вывеской: «Храбрый малыш». Библейский Давид из фанеры, стоящий у порога, подстерегал Голиафа, которого совсем не боялся. Так как здесь продавалось вдобавок и детское приданое, то была и вторая надпись, начертанная белыми буквами прямо па стекле витрины: Для младенцев Монмартра. Немного ниже, напротив, на улице Николе, стояли невысокие дома, довольно жалкие, кем-то прозванные «частными особняками», неподалеку от дворика супрефектуры росли деревья и среди них одна истощенная смоковница, никогда не дававшая плодов, и во всех направлениях были натянуты веревки, на которых сушилось белье. Оливье знал, что Виржини, когда она еще не владела галантерейным магазинчиком, жила вместе с мужем в одном из этих домов. Именно тут они наказали аистам принести им Оливье. Позже ребенку станет известно, что здесь жил поэт Поль Верлен с женой Матильдой. Занятно, что рядом ютился торговец красками и на его вывеске значилось: «Верален». Всего одна лишняя буква.