Читать «Шведские спички» онлайн - страница 96

Этот жирненький, невнятно бормочущий человечек казался тихоней, но его глазки, лукавые, как у белки, будто хотели доверительно сообщить: «Я только делаю вид, что ей подчиняюсь, а по правде сказать, только прикидываюсь покорным». Он считал, что ему посчастливилось обрести то, о чем все на улице только мечтали: «ухватиться за хлястик», нет, совсем не за тот хлястик, который находится сзади на пальто, — просто так назывались среди игроков на скачках хитрые комбинации со ставками, которые якобы могут обеспечить выигрыш. Он заверял, что тотализатор приносит ему хотя и скромные, но зато постоянные барыши. И верно, играл он осторожно, делал ставки на «обещающих» фаворитов, что давало не так уж много дохода, однако достаточно, чтобы целыми днями перелистывать программы «Пари-спорт» и журнала «Ла вэн», делая вид, что ведет сложную бухгалтерию, чтоб жена не обременяла его бесконечными нагрузками. Наблюдая всю эту картину, люди говорили о нем:

— Громаляр? Да он в сорочке родился!

— Ну да, я родился в сорочке! — отвечал он.

Оливье, конечно, не знал смысла этого выражения и представлял себе совершенно буквально, что этот рыжий коротышка так и появился на свет в рубашечке.

— Я уверена, что это тот самый! — завопила мадам Громаляр, заметив Оливье. — Бот уж грязная душонка, нет другого такого двуличного мальчишки, как он!

— Да это не я, не я! — закричал Оливье, даже не зная, о чем идет речь.

Он тут же кинулся вверх по улице Башле, чтобы его не могли схватить. Оказывается, ночью какие-то скверные шутники забросили привратнице в ее полуоткрытое окно комки чего-то вонючего, и она теперь разыскивала виновного. Громалярша обвиняла всех детей подряд, надеясь таким образом разоблачить, кого следует. На каждого она извергала свою злобу:

— Или этот здоровый обалдуй Анатоль, что лезет девчонкам под юбки… Или вон тот, другой, у которого такие грязнущие ноги. А может, это был Туджурьян, остолоп, тупая морда. И еще вот этот, который поджоги устраивает.

— Хватит уже, хватит! — крикнул кто-то.

Вся улица пришла в волнение от этого визга. Пооткрывались окна, на сварливую бабу как из ведра посыпалась брань, протесты, насмешки — и все это со смачным острословием и в самых крепких выражениях, на какие способна улица в свои достославные дни. Привратнице кричали, что она вся завшивела, что она спит со своим псом, вопили, что она дочь пьяницы и потаскухи. Требовали, чтоб она катилась обратно в тот грязный притон, откуда явилась, или в сумасшедший дом и вообще мотала ко всем чертям! Сжав кулаки от злости, заносчивая толстуха со сбившимся шиньоном не оставалась в долгу, поливала помоями всех и каждого, начиная с «этого распутного типа с третьего этажа» и до той «мартышки, по которой проехались все, включая автобус и даже целый поезд из Арнажона».