Читать «Как затеяли мужики за море плыть» онлайн - страница 24

— Ну что молчите? — грозно возвышая голос, в котором слышался упрек, спросил Беньёвский. — Али страшитесь? Думаете, наверно, супротив Катерининых генералов некому за цесаревича выступить будет?

— Так ить царица и в самом деле силу немалую имеет, — осторожно вымолвил один артельщик, — куды ж соваться…

Беньёвский презрительно хмыкнул:

— А вы думаете, в России каждый у ног сей блудницы милостей, словно пес голодный, ищет? Нет, есть ещё люди, духом и телом крепкие, те, кому ни казни, ни пытки ради правого дела не страшны! Есть оные и при дворе, и в войске, и в самом народе! Более скажу вам — партия сия сильна и токмо ждет единого для всех знака, чтобы бунт начать, обещающий корону законному наследнику, а гражданам — свободы, милости, дешевый хлеб и прочую земную благодать!

Глядя исподлобья на Беньёвского, строго спросил Игнат:

— А ты сам-то… из тех, чай, будешь?

Беньёвский с минуту молчал, тяжело дыша, — раздумывал, можно ли открываться мужикам. Затем торжественно, немного дрожащим голосом сказал:

— Да, откроюсь вам: сослан я в сей далекий, дикий край за правое дело цесаревича Павла. И тоскую я не о том всечасно, что потерял навек былое положение, богатство и чины, а что не могу способствовать начатому, — он замолк, но скоро произнес со вздохом: — После признания моего вверяю я сейчас себя вашей скромности или злосердечию. Узнаю теперь, желаете ли вы томиться в зловонии холопства, али свободы возжаждете под праведной десницей князя Павла.

Мужики разволновались не на шутку. Раздались возгласы сожаления о том, что им не доверяют, хотя они и сами уже давно меж собой кумекали о незаконном императрицы царствии, но только громко об этом ещё не говорили случая не было.

— Господи! — широко перекрестился Игнат Суета. — Да мы здесь все до единого со всеми своими потрохами законному-то да истинно православному с великой радостью передадимся, поелику нет больше мочи кровопийство купцов да прочей торгующей падали терпеть!

— Не станем, не станем боле терпеть! — раздались крики. — Год хотя бы вольными да богатыми пожить! Заели нас купцы, душееды проклятые!

— Говори, говори, как нам Павла Петровича на престол царей российских возвесть! Животы за то дело кладем!

Мужики, бородатые, нескладные, простирали к лежащему Беньёвскому клешневатые руки, азартно, негодующе шумели, осмелевшие от собственной ярости. Но лежащий поднял руку, призывая к молчанию, и разом смолкли мужики.

— Ребята, ваша приверженность искренняя святому делу цесаревича Павла мне таперя хорошо заметна стала. Но одними криками да словесным радением что сделать можно супротив армий Катерининых? Ведь её генералы турка сейчас под орех щелкают, так не нам же с вами Санкт-Петербург воевать идти?

— Точно! — усмехнулся кто-то. — Скорехонько укакаешься!

— В оном случае, — продолжал Беньёвский, — действовать надобно с превеликой осторожностью и осмотрением, чтоб прежде того, как дело зачнем, не дать никому повод нас с вами в железо заковать.