Читать «Как затеяли мужики за море плыть» онлайн - страница 22

К дому Хрущова подошли они смело, но Игнат их разом осадил:

— Стойте, робята! Гуртом входить негоже — выборных пошлем. Ну, усмехнулся Суета, — кто хлеще всех его охаживал?

Но оказалось, что все они приложили руку к побитию немца. На Игната закричали:

— Кажный бил! На кажном вина!

— Всех! Всех веди!

В дверь стучал старшой. На крыльцо вышел заспанный Хрущов, спросил:

— Чего по ночам шатаетесь? Али дня для бездельного шлынданья не хватает?

— К жильцу своему пусти, — угрюмо попросил Игнат, Хрущова не уважавший.

— Зачем еще?

— Свою докуку ему и объясним, а ты покамест на крыльце побудь. А ну-ка, робята, геть за мной!

Игнат первым прошел в сени, за ним потянулись артельщики. Поднимались на крыльцо, проходили с ухмылкой мимо пораженного неучтивством мужиков Хрущова, проносили мимо него посконный, дегтярный, табачный свой запах, только простому люду и свойственный.

— Да вы что, хамы, спятили, что ли? Али здеся кабак? Куда прете? — Но, не дождавшись ответа, Хрущов в сердцах плюнул и спустился с крыльца.

По одному мужики протиснулись в горницу, дорогой стаскивая шапки, и обступили постель, на которой назвничь лежал Беньёвский, за три дня сильно изменившийся, с посиневшим от побоев лицом, обросшим щетиной. Игнат низко, едва ль не до земли, поклонился за всех:

— Человек хороший, не суди ты строгим судом страмное наше над тобой насильство! Винимся пред милостью твоей всей артелью! Бес лукавый нас тогда в бока шпынял — думали, купца Холодилова, врага нашего злейшего, приказчик. Прости, ради Бога, холопей несмышленых! — Игнат снова поклонился, доставая рукой до грязного, давно не метенного пола. После кивнул кому-то, и ему передали что-то немалых размеров, завернутое в холщовую тряпицу. — А сие тебе, сударь, от нас гостинчик, чтобы обиды не помнил и зла не таил.

Игнат развернул тряпицу — открылись две лососиных огромных головы с разинутыми ртами. Каждая с головенку младенца новорожденного размером.

Беньёвский смотрел на мужиков с доброй улыбкой и приятием.

— За рыбу вам, люди добрые, спасибо, — негромко произнес он наконец, приподнимаясь на постели, — но беспокоились напрасно — зла я на вас и не мыслил держать, понимал, что сие вам тьма египетская глаза застлала.

— Сущая, сущая тьма! — подтвердил охотно кто-то из мужиков.

— Знал я о всех ваших напастях — и о том, как в плаванье вас на судне гнилом отправили и как обидели потом, отхлестав кнутом товарища вашего.

— Других, надо думать, кораблей не нашлось, вот и отправил на худом Холодилов.

Беньёвский горько улыбнулся:

— Нет, ребята, были у Холодилова другие корабли. Я про то хорошо знаю, ибо сам недавно из Охотска прибыл и о кознях да о плутовстве Холодилова вашего немало наслышан. Он ведь нарочно свои корабли на погибель отправляет, потому как ему за те корыта дырявые страховые кумпанства звонкой монетой платят.

Мужики долго молчали, пораженные словами немца.