| Let whoever likes talk of the king and the cardinal, and how he likes; but the queen is sacred, and if anyone speaks of her, let it be respectfully." | Пусть болтают что угодно и кто угодно о короле и кардинале, но королева священна, и если уж о ней говорят, то пусть говорят одно хорошее. |
| "Porthos, you are as vain as Narcissus; I plainly tell you so," replied Aramis. "You know I hate moralizing, except when it is done by Athos. | - Портос, вы самонадеянны, как Нарцисс, заметьте это, - произнес Арамис - Вам ведь известно, что я не терплю поучений и готов выслушивать их только от Атоса. |
| As to you, good sir, you wear too magnificent a baldric to be strong on that head. | Что же касается вас, милейший, то ваша чрезмерно роскошная перевязь не внушает особого доверия к вашим благородным чувствам. |
| I will be an abbe if it suits me. | Я стану аббатом, если сочту нужным. |
| In the meanwhile I am a Musketeer; in that quality I say what I please, and at this moment it pleases me to say that you weary me." | Пока что я мушкетер и как таковой говорю все, что мне вздумается. Сейчас мне вздумалось сказать вам, что вы мне надоели. |
| "Aramis!" | - Арамис! |
| "Porthos!" | - Портос! |
| "Gentlemen! | -Господа!.. |
| Gentlemen!" cried the surrounding group. | Господа!.. - послышалось со всех сторон. |
| "Monsieur de Treville awaits Monsieur d'Artagnan," cried a servant, throwing open the door of the cabinet. | - Господин де Тревиль ждет господина д'Артаньяна! - перебил их лакей, распахнув дверь кабинета. |
| At this announcement, during which the door remained open, everyone became mute, and amid the general silence the young man crossed part of the length of the antechamber, and entered the apartment of the captain of the Musketeers, congratulating himself with all his heart at having so narrowly escaped the end of this strange quarrel. | Дверь кабинета, пока произносились эти слова, оставалась открытой, и все сразу умолкли. И среди этой тишины молодой гасконец пересек приемную и вошел к капитану мушкетеров, от души радуясь, что так своевременно избежал участия в развязке этой странной ссоры. |
| 3 THE AUDIENCE | III АУДИЕНЦИЯ |
| M. de Treville was at the moment in rather ill-humor, nevertheless he saluted the young man politely, who bowed to the very ground; and he smiled on receiving d'Artagnan's response, the Bearnese accent of which recalled to him at the same time his youth and his country-a double remembrance which makes a man smile at all ages; but stepping toward the antechamber and making a sign to d'Artagnan with his hand, as if to ask his permission to finish with others before he began with him, he called three times, with a louder voice at each time, so that he ran through the intervening tones between the imperative accent and the angry accent. | Г-н де Тревиль был в самом дурном расположении духа. Тем не менее он учтиво принял молодого человека, поклонившегося ему чуть ли не до земли, и с улыбкой выслушал его приветствия. Беарнский акцент юноши напомнил ему молодость и родные края - воспоминания, способные в любом возрасте порадовать человека. Но тут же, подойдя к дверям Приемной и подняв руку как бы в знак того, что ой просит разрешения у д'Артаньяна сначала покончить с остальными, а затем уже приступить к беседе с ним, он трижды крикнул, с каждым разом повышая голос так, что в нем прозвучала вся гамма интонаций - от повелительной до гневной: |
| "Athos! | - Атос! |
| Porthos! | Портос! |
| Aramis!" | Арамис! |
