| After warming himself by walking to and fro, he sat down at the table, stretched out his muddy feet towards the sacks and leaned his chin on his fist. | Согревши себя ходьбой, он сел за стол, протянул грязные ноги к мешкам и подпер кулаком голову. |
| His pale face, reddened in places by the cold, still bore vivid traces of the pain and terror he had just been through. | Его бледное, с красными пятнами лицо носило еще следы только что пережитых боли и страха. |
| Though distorted by anger and bearing traces of recent suffering, physical and moral, it was handsome in spite of the melting snow on the eyebrows, moustaches, and short beard. | Искривленное злобой, со свежими следами недавних физических и нравственных страданий, с тающим снегом на бровях, усах и круглой бородке, оно было красиво. |
| "It's a dog's life!" muttered the postman, looking round the walls and seeming hardly able to believe that he was in the warmth. | - Собачья жизнь! - проворчал почтальон, водя глазами по стенам и словно не веря, что он в тепле. |
| "We were nearly lost! | - Чуть не пропали! |
| If it had not been for your light, I don't know what would have happened. | Коли б не ваш огонь, так не знаю, что бы и было... |
| Goodness only knows when it will all be over! | И чума его знает, когда всё это кончится! |
| There's no end to this dog's life! | Конца краю нет этой собачьей жизни! |
| Where have we come?" he asked, dropping his voice and raising his eyes to the sexton's wife. | Куда мы заехали?- спросил он, понизив голос и вскидывая глазами на дьячиху. |
| "To the Gulyaevsky Hill on General Kalinovsky's estate," she answered, startled and blushing. | - На Гуляевский бугор, в имение генерала Калиновского, - ответила дьячиха, встрепенувшись и краснея. |
| "Do you hear, Stepan?" The postman turned to the driver, who was wedged in the doorway with a huge mail-bag on his shoulders. | - Слышь, Степан? - повернулся почтальон к ямщику, застрявшему в дверях с большим кожаным тюком на спине. |
| "We've got to Gulyaevsky Hill." | - Мы на Гуляевский бугор попали! |
| "Yes . . . we're a long way out." | - Да... далече! |
| Jerking out these words like a hoarse sigh, the driver went out and soon after returned with another bag, then went out once more and this time brought the postman's sword on a big belt, of the pattern of that long flat blade with which Judith is portrayed by the bedside of Holofernes in cheap woodcuts. | Произнеся это слово в форме хриплого, прерывистого вздоха, ямщик вышел и, немного погодя, внес другой тюк, поменьше, затем еще раз вышел и на этот раз внес почтальонную саблю на широком ремне, похожую фасоном на тот длинный плоский меч, с каким рисуется на лубочных картинках Юдифь у ложа Олоферна. |
| Laying the bags along the wall, he went out into the outer room, sat down there and lighted his pipe. | Сложив тюки вдоль стены, он вышел в сени, сел там и закурил трубку. |
| "Perhaps you'd like some tea after your journey?" Raissa inquired. | - Может, с дороги чаю покушаете? - спросила дьячиха. |
| "How can we sit drinking tea?" said the postman, frowning. | - Куда тут чаи распивать! - нахмурился почтальон. |
| "We must make haste and get warm, and then set off, or we shall be late for the mail train. | - Надо вот скорее греться да ехать, а то к почтовому поезду опоздаем. |
| We'll stay ten minutes and then get on our way. | Минут десять посидим и поедем. |
