Читать «Современное искусство» онлайн - страница 40

Говорил он о себе крайне редко, со странной смесью горечи и гонора. Он почти, но не вполне гений, — надо же, чтобы так не повезло, объяснял он, — никакого выдающегося дара у него нет, есть разные талантики, но на них, даже всех вместе взятых, судьбы не построишь. Так что, ничего не попишешь, ему остается только стать полезным членом общества, делать добрые, тривиальные дела, пусть даже это дает меньше пищи уму. И лишь доказав, подобно средневековому рыцарю, что достоин, он сможет добиваться любви той идеальной девы, чей образ с тринадцати лет, все совершенствуя, он рисовал в воображении, и, конечно же, завоюет ее.

Она, ясное дело, будет красавица, но не вульгарная красотка из тех, на которых пялятся на улице, а существо тонкой нервной организации, не от мира сего, с матовой кожей и серо-зелеными глазами, затененными длинными темными ресницами, ресницам он почему-то придавал особое значение. От нее строгого аналитического подхода он не требовал.

Белла, даже оставив надежду, еще целых два года пребывала в тоске, но предполагала, что он ее страданий не замечает. Однако, когда он как-то без особых на то причин довел ее до слез и она сказала, мол, это пустяки, он запротестовал:

— Никакие не пустяки, вовсе не пустяки, — и добавил: — Ты же знаешь, все проходит. Станешь старше, разлюбишь меня.

Но она знала: этому не бывать. Он для нее светоч, недосягаемая вершина ее желаний; не любить его — означало погрузиться во тьму.

Уехав из Браунсвилл, он решил задачу, как стать полезным членом общества: в два года закончил юридический институт и включился в борьбу против сильных мира сего. Отстаивал права шахтеров, негров и согнанных с земель фермеров в Кентукки, Алабаме и Северной Дакоте. Наезжая в Нью-Йорк, выступал с пламенными речами перед залами, битком набитыми соратниками, призывая их встать с ним плечом к плечу, покинуть душные комнатенки, не тратить силы на споры, а подняться на борьбу. Белла читала его речи в «Дейли уоркер», но на выступления не ходила: не иначе как из чувства самосохранения. Даже после всех этих лет, после всех мужчин, которых она водила к себе, понимала: услышать его голос вновь небезопасно. Позже она узнала, что он порвал со сталинистами из-за московских процессов, затем услышала о нем лишь после войны, когда он вылупился в качестве своего рода альтернативы Фонду Форда. Поскольку, отслужив в Управлении военной разведки, он женился на романтической деве — воплощении его мечтаний — высокой, застенчивой богатой наследнице, чьи стихи изредка печатали литературные журналы, и на ее капиталы создал программу грантов имени ее семьи. Грантами он распоряжался самолично, оплачивал проекты, слишком мудреные для других фондов: бесперспективные физические эксперименты, художественные школы в трущобах, переводы книг писателей Восточной Европы, убитых нацистами. В минуты крайнего отчаяния Белла даже подумывала — не обратиться ли к нему за вспомоществованием Клею.

Было это в последнюю зиму перед смертью Клея. Руки у него непроизвольно тряслись, он часами беззвучно плакал, даже когда бывал трезв, а трезв он бывал лишь поутру.