Читать «Хранительница книг из Аушвица» онлайн - страница 219

Весь день только и слышно, как люди обсуждают эту новость. Кто-то удивляется столь человечному жесту нацистов — позволить узникам написать своим родственникам и попросить их прислать продуктовые посылки. Но вскоре узники-старожилы объясняют изумляющимся, что нацисты прежде всего прагматики. Им очень выгодно, чтобы в концлагерь присылались продуктовые посылки, потому что лучшее они все равно заберут себе. И если из каждой посылки они конфискуют четыре-пять позиций, то, помножив это на сотни или даже тысячи пакетов, выйдет, что количество полученного ими продовольствия окажется весьма и весьма существенным. А заодно еврейское сообщество за пределами Германии получит успокоительные послания от своих родственников, которые вступят в противоречие с другими источниками информации и породят сомнения относительно того, что же на самом деле происходит в Аушвице.

Есть и очень тревожные комментарии: людям из сентябрьского транспорта также раздавали почтовые карточки — непосредственно перед тем, как послать их в газовые камеры. У декабрьского транспорта вот-вот закончатся шесть месяцев их пребывания в лагере, то есть тот срок, который провели здесь их убитые товарищи. И теперь они сами в точности повторяют тот же путь. От таких мыслей охватывает ужас.

С другой стороны, в данный момент различий между заключенными из разных транспортов не делается, и прибывшие только что, в мае, также получают почтовые карточки. Это несколько меняет картину относительно мартовского сценария и порождает разного рода слухи и спекуляции. К уже привычным голоду и страху прибавляется какое-то необычайно заразное беспокойство, которое привносит еще больший беспорядок в учебный день блока 31. Организовать послеобеденные игры и хоровое пение с необходимой тщательностью становится совершенно невозможно.

После вечерней поверки раздаются наконец почтовые карточки — только взрослым. Многие узники из других блоков выстроились в очередь перед спекулянтом Аркадиушем, который пришел с коробками почтовых карточек, а кроме того, тихонько нашептал людям, что у него есть несколько карандашей и он готов одолжить их за пайку хлеба. Другие пошли искать Лихтенштерна, в распоряжении которого для нужд школы тоже имеются карандаши. Скрепя сердце, он их уступил.

Дита уселась возле входа в барак, рядом с мамой, и наблюдает за нервозным мельтешением людей с картонками открыток в руках. Мама отдала ей полученную карточку и попросила, чтобы дочка написала своей тете, о которой они вот уже два года ничего не слышали. Дита думает о том, что стало с ее кузинами. Что там делается в большом мире, за пределами лагеря?