Читать «Розка (сборник)» онлайн - страница 137

Роман не соглашался оставлять ее одну на улице на целое утро. И чтобы составить компанию, выбрал себе «сеначеро» – разносчика с корзиной. «Обычно с рыбой, но я могу носить и что-то другое?» – «Фонарщик тоже подойдет. Рано утром, пока я буду ломать чужие двери, ты будешь тушить фонари…» – «Мне казалось, что они гасли сами. Разве нет?»

Он вцепился в этого сеначеро, потому что сам нашел его: увидел в Малаге памятник, успел прочитать, хотел удивить, а не удивляться всем этим бесконечно непонятным мебелям от Макмурдо, династическим палачам Сансонам, мучителю Сейджу, голубому мальчику, леди Мери Беркли и другим привидениям замка Чиллингем, очередному тонкому месту из Йетса и «бесконечно гениальному Ансельму Киферу, работа которого есть в доме моих приятелей».

Сеначеро был его бунтом и прорывом. Прорывом в том мир, который принадлежал ей по праву рождения. Лорелла оценила и пользовалась этим словом, как спонтанными объятиями – не очень часто и не всегда по делу.

«Сеначеро», – сказала Лорелла, пытаясь утешить и насмешить. Хотела обнять, но ударила. Разносчик с корзиной, обычно с рыбой… Может быть, сначала Роман и разносил «рыбу», но время шло, и он незаметно для самого себя превратился в слугу. Это могло быть хорошей новостью, веселой, потому что слуги – Лорелла и Роман были уверены в этом – останутся обязательно. В мире роботов – умных и полезных – люди все равно будут нуждаться в том, чтобы властвовать – унижать, поощрять, бить наотмашь, капризничать, одаривать и снова бить. Слуги – вечная идеальная профессия, если ее правильно освоить и не стесняться. Роман стеснялся. Стеснялся, когда Арсений Федорович отсчитывал причитающуюся ему часть гонорара, и каждый следующий раз эта часть была чуть меньше, чем в предыдущий, и Арсений Федорович сетовал на взлетевший курс доллара и печально смотрел на свою – всегда большую – долю. Роман стыдился спросить о доплате и не решался отказаться от мелких, глупых поручений, не годных ему по возрасту и статусу: «порежь сырок», «посели гостей в отель», «забери из химчистки шубу». Пытаясь сохраниться, он все еще надеялся, что система слаба и нежизнеспособна, что она рухнет, если потихоньку расшатывать ее изнутри, разрешая свершиться хорошему и правильному в аудиториях, в исследованиях, в международных проектах. Но система не сдавалась. Она воспроизводилась и смеялась ему в лицо – новыми заказами диссертаций от студентов, теперь уже аспирантов Арсения Федоровича, которых Роман так усердно и, казалось, хорошо и честно учил. Иногда Роману Анатольевичу хотелось застрелиться, но зажмуриться или временно ослепнуть было проще. Он купил квартиру и почти выплатил кредит за новый «шевроле» для Кристины. Он позволил себе майские в Эмиратах, а Новый год – в Египте, выбрав пляжи, а не мостовые Европы. Он сбежал на Восток не только от утомительных праздников, но и от Лореллы, впрочем, по понедельникам она все равно выходила в скайп.