Читать «Российская экономическая система. Настоящее и будущее» онлайн - страница 144

Если взглянуть на отношение постсоветского государства к вопросу о собственности и собственниках в динамике, то тенденция к некоторому усилению скептического отношения центральной власти к легитимности нынешней структуры собственности, безусловно, присутствует. Если в 1990-е годы тезисы о необходимости широкого пересмотра складывающейся структуры собственности на крупные хозяйственные активы, и в первую очередь собственности на бывшие государственные активы, раздавались исключительно со стороны внесистемной оппозиции, то после 2002 г. подобные призывы, хотя и в более осторожной форме, стали звучать и в высказываниях лиц, так или иначе причастных к властвующей элите. В отличие от пассивной или закулисной роли государства, характерной для так называемых «олигархических войн» 1990-х годов, в 2000-е годы роль государственной власти в перераспределении активов между отдельными финансово-промышленными кланами стала более явной и активной, в значительной своей степени не скрываемой. Обращение к судебной машине от имени государства в лице его налоговых органов для организации преднамеренного банкротства крупных компаний (ЮКОС является крупнейшим, но не единственным таким случаем) вообще представляет собой феномен последних двух-трех лет.

Вместе с тем нельзя не отметить, что на практике сомнение государственных органов в действительной легитимности частной собственности на бывшие государственные активы присутствовало на протяжении всего последнего пятнадцатилетия. Даже если оставить за скобками высказывания «диссидентов» внутри исполнительной власти (в частности, доклад Виктору Черномырдину Владимира Полеванова, назначенного в 1994 г. главой Госкомимущества; антиприватизационные высказывания Сергея Глазьева, занимавшего пост главы внешнеторгового ведомства в «гайдаровском» правительстве), реальные решения правительства по вопросам, затрагивавшим интересы частных владельцев крупных хозяйственных активов, в большей мере определялись политическими и лоббистскими возможностями конкретных личностей, нежели принципом священности и неприкосновенности прав собственности.

Отчасти подобное было связано с тем, что пересмотр отношения к праву частной собственностине был увязан с прояснением возможностей ее приобретения. Государственная власть в постсоветской России, легализовав и даже провозгласив заведомо эффективной частную собственность на хозяйственные активы, не смогла определить своего отношения к вопросу о легитимности способов ее получения (вопрос о так называемом «первоначальном накоплении»). Абстрактно признавая законным право частной собственности на эти активы, государство не определило вместе с тем открыто и четко, какой путь приобретения данного права следует считать легитимным. Напимер, остались без ответа следующие принципиальные вопросы: