Читать «Российская экономическая система. Настоящее и будущее» онлайн - страница 143

Наконец, в вопросах подобного рода любые заявления исполнительной власти о своей готовности или решимости придерживаться буквы закона во многом лишены смысла в том случае, если они не сопровождаются готовностью следовать его духу. Последний же заключается (или, во всяком случае, должен заключаться) в том, что для того чтобы лишить собственника его прав или хотя бы их части, требуются не только и не столько формальные, сколько реальные основания. К таковым могут быть отнесены, в частности, доказанные факты противоправного использования этой собственности в ущерб общественным интересам, открытое неподчинение легитимным требованиям законной власти, использование ее для оказания явно выраженного сопротивления законным действиям государственных органов и т.п. Если же в поведении собственника хозяйствующего субъекта нет признаков столь серьезных злоупотреблений своим правом собственника или эти злоупотребления не доказаны с соблюдением всех надлежащих правовых процедур, то использование формальных нарушений тех или иных положений и инструкций может быть основанием лишь для выставления ему законных требований или применения тех или иных административных санкций, но не для отъема и перераспределения соответствующих активов путем массированной административно-судебной атаки. В противном случае любые правовые гарантии права собственности превращаются в фикцию, которую ни один здравомыслящий субъект не станет принимать всерьез. Если правительство считает допустимым и нормальным насильственное перераспределение собственности без серьезных реальных оснований, подобных тем, что были перечислены выше, то формальные основания могут легко быть найдены или созданы, и у любого хозяйствующего субъекта, сколь бы благонамерен и осторожен он ни был, не будет никакой возможности своим поведением исключить такое перераспределение.

Вышеизложенное утверждение (готовность государства следовать не только букве, но и духу закона как необходимое условие эффективной зашиты права собственности), строго говоря, справедливо для любого общества, даже такого, где власть сравнительно децентрализована и достаточно широко распределена между уравновешивающими друг друга альтернативными ветвями и структурами; где существует возможность использовать силу одних властных институтов для ограничения действий других. В условиях же современной России, где власть распределена таким образом, что разделенными оказываются не полномочия, а объекты контроля; где конфликты между властными субъектами, если они возникают, решаются вне правового поля, использование правовых барьеров для защиты от попыток перераспределения прав собственности «сверху» бессмысленны вдвойне. Сопротивление монопольной власти в передаче тех или иных хозяйственных активов от одного субъекта другому путем апелляции к букве закона заведомо обречено на провал. В этом свете популярная в определенных кругах идея совершенствования законодательства, которое технически может быть использовано для «отъема» собственности у лиц, впавших в немилость у исполнительной власти, для противодействия такому «беспределу» оказывается в значительной степени бессмысленным занятием. В лучшем случае подобная работа затруднит деятельность лояльных к власти юристов и чиновников, но остановить процесс «передела собственности», при наличии у власти желания и готовности на него пойти, подобного рода крючкотворство не в состоянии.