Читать «Российская экономическая система. Настоящее и будущее» онлайн - страница 141

Нередко можно встретить утверждение, что «дело ЮКОСа» представляет собой изолированный и нетипичный случай, связанный с особенностями личности и поведения конкретного человека или группы лиц, фактически спровоцировавших власть на действия, выходящие за рамки существующих, хотя бы негласно, правил игры, и потому не может служить основанием для обобщений в отношении государства к частной собственности вообще и крупной частной собственности на производительные активы в частности. На наш взгляд, такое утверждение некорректно по целому ряду причин.

Во-первых, подобная интерпретация имеет субъективную природу и представляет собой не более чем мнение людей, выступающих исключительно в роли сторонних наблюдателей. Непосредственные инициаторы данного процесса публично настаивают на том, что основанием для него явились финансовые нарушения, допущенные лицами, подвергнувшимися действию властных санкций. Соответственно, в случае повторения преследования других представителей крупного бизнеса за аналогичные нарушения (а подобные нарушения, по общему признанию, носили в прошлом массовый характер), не существует никаких рациональных аргументов, способных остановить придание этому процессу более широкого характера.

Во-вторых, результатом соответствующих действий стало не просто отстранение от управления бизнесом лиц, предположительно виновных в нарушении некоего негласного соглашения между властью и бизнесом о распределении ролей в управлении «стратегическими» активами, и не просто уголовное преследование их за те или иные конкретные действия, но прямая передача всех или почти всех ценных активов возглавлявшейся ими компании, — компании, созданной и работавшей на основе действующего законодательства, — в непосредственное владение или под контроль других юридических лиц. В данном случае даже не столь важно, что новыми собственниками этих активов стали структуры, принадлежащие государству или контролируемые им. Важно другое, а именно: результатом вмешательства государства стало не устранение от управления компанией конкретной группы лиц при сохранении самой компании, а фактическая ликвидация крупной корпорации, входившей в десятку крупнейших российских компаний, и целенаправленная передача ее активов в другие руки. Другими словами, реальные последствия данного процесса выходят за рамки наказания конкретных лиц, предположительно нарушивших установленные властью «правила игры», и имеют своим содержанием перераспределение права контроля над крупными экономическими активами. Более того, вовлечение в орбиту уголовного преследования среднего менеджерского звена ЮКОСа и начало «войн» между различными группами менеджеров говорит о том, что мотив перераспределения контроля со временем приобрел здесь самостоятельное и, возможно, доминирующее значение.