Читать «Терская коловерть. Книга третья.» онлайн - страница 212

— А бабкин ли? — не удержалась Гавриловна от давно наболевшего вопроса.

Ольга внимательно посмотрела на свекровь, чувствуя при этом, как лицо начинает гореть от прихлынувшей крови.

— О чем это вы, мамака? — спросила дрогнувшим голосом.

Свекровь еще некоторое время помолчала, словно собираясь с мыслями или духом.

— Принеси–ка водицы испить, — попросила она, все еще оттягивая начало разговора.

Ольга сходила во времянку, принесла в кружке воды. Когда больная напилась, невестка отдала кружку сыну, велела отнести ее на кухню.

— Что я хочу спросить у тебя, Ольга, — заговорила старая казачка, когда захлопнулась за внуком дверь. — Этот, который начальник из Моздоку, что к нам приходил насчет Кузьмы… он вместе с тобой воевал?

— Степан? — не зная зачем, уточнила Ольга. — Ну да… он у нас был командиром сотни.

— А ты кем у него была?

Ольга прикусила нижнюю губу.

— Ну зачем вы, мамака?.. Лезете в душу в чириках, они ить у вас в навозе, — проговорила задрожавшим от негодования голосом.

— Я не в обиду, — нахмурилась свекровь. — И ты не выставляй допреж времени роги — меня бодать уж не к чему, сама скоро окачурюсь. Просто хотится мне перед смертью узнать всю правду, чтоб пойти на суд божий с легкой душой. Можешь ты это понять али нет?

Ольга кивнула головой.

— Скажи мне, — продолжала Гавриловна, с надеждой и затаенной мольбой глядя в синие Ольгины глаза, — Андрейка до сроку родимшись?

Ольга шевельнула краем губ и не отводя своих глаз от глаз свекрови, ответила с безжалостной прямотой:

— Нет, мамака, доношенный он.

— Стало быть… — Гавриловна не договорила, поджала блеклые губы.

— Ага, — кивнула Ольга, подтверждая не высказанное до конца свекровью.

Гавриловна тяжело вздохнула и уже другим, более спокойным голосом попросила:

— Ну ты хучь Кузьме не признавайся, а то он и без того на него зверем глядит.

После некоторого раздумья добавила:

— А насчет меня не сумлевайся, я ему по–прежнему родная бабка, слышишь?

— Слышу, — ответила Ольга, невольно потупив голову перед мудростью и благородством этой простой неграмотной женщины.

Весь остаток дня Ольга провела под впечатлением состоявшегося разговора. Чистила ли она навоз в хлеву, поливала ли помидоры в огороде, доила ли на выгоне корову, постоянно мысли ее сходились на свекрови, которую никогда не любила и перед которой была так виновата. За мужа, за свекра, за сына, за всю свою непутевую, трижды неудавшуюся жизнь. Подмывало бросить работу, пойти в горницу к больной, стать перед ней на колени и в слезах просить прощения. Она уже хотела захлопнуть крышку ларя в амбаре, из которого набивала муку, чтобы испечь пироги с капустой, которые очень любил Андрейка, но раздался во дворе чей–то грубый голос.

— Эй, хозяева! — снова раздалось во дворе, и выглянувшая из амбара Ольга увидела коренастого, средних лет мужчину в полувоенной одежде, который, расставив ноги циркулем, стоял возле времянки в позе если не атамана отдела, то по крайней мере полицейского пристава. От представителей прежней, канувшей в вечность власти его отличала лишь звездочка на фуражке да неестественность, с какою он старался изобразить из себя важное и строгое начальство. За спиной у него стояло двое менее внушительных по виду товарищей.