Читать «Основания девятнадцатого столетия» онлайн - страница 500

Хьюстон Стюарт Чемберлен

127

Chamberlain Н. S. Eine Auswahl aus seinen Briefen; письмо учите­лю Гельмундту от 12 декабря 1913 г. S. 14–15. Подозрение в еврействе Вагнера высказал уже Фр. Ницше в своем эссе «Случай Вагнера». Впо­следствии его сестра Э. Ферстер–Ницше приложила немало труда, чтобы опровергнуть это подозрение и доказать «немецкость» приемного отца Вагнера.

128

Chamberlain Н. S. Op. cit. S. 15. Читателю, верно, невольно прихо­дит на память и проблема расовой чистокровности Гитлера, столь зани­мающая не только бытовое воображение, но и «гитлероведение».

129

Проблема антисемитизма в среде немецких гуманистов и роман­тиков XVIII–XIX вв. затрагивается в статье: Богданов К А. Жид на бума­ге // Новое литературное обозрение. 2010. № 104(4). С. 62–78.

130

Чемберлен посвятил отдельное сочинение представлению его воз­зрений.

131

Относительно истинного места Зигфрида Вагнера в его семействе и его роли в вагнеровском художественном проекте существуют неодно­значные суждения. Их обобщение см: Pachl Р. Siegfried Wagner. Genie im Schatten. München, 1994. Автор полагает, что Зигфрид обладал задатками гениального дирижера и оригинального оперного композитора, обречен­ного оставаться в тени своего великого отца. Он не разделял взгляды, ца­рившие в доме Вагнеров, а тем более проявившуюся склонность к нацизму.

132

для этой темы органе — «Саксонской земледельческой газете». Но Кози­ма ее заметила.

133

Спустя несколько дней после встречи Чемберлен так описал свои впечатления в письме Вольцогену, с которым уже установились друже­ские отношения: «В эту неделю мне выпало столь великое счастье, что я причисляю ее к благословеннейшим дням моей жизни: я познакомился с фрау Козимой Вагнер. То, что это имя само по себе должно было произ­вести на меня впечатление, понятно само собой, что она гениальная жен­щина, я знал, но чем она для меня должна быть, чем она стала для меня с первой же встречи и чем никто еще для меня не был, все это я предчувст­вовал. Благоговение и восхищение уже владели мною, но отныне во мне появилось то, что обладает бесконечно большей ценностью: сокровен­нейшее чувство любви» (Cosima Wagner und Houston Stewart Chamberlain im Briefwechsel. 1888–1908. Leipzig, 1934. S.l 1).

В письме другому адресату — книгоиздателю Цану — спустя три года он продолжает столь же высокопарную характеристику Козимы Вагнер: «Мы здесь счастливы, что вопреки злонамеренным и тупоум­ным нападкам имеем совершенно гениальную руководительницу празднества, которая, кроме того, как никто другой на земле причастна намерениям (Intentionen) Байройтского Мастера (имеется в виду Р. Вагнер. — Ю. С.)... и т. д.». Op. cit. S.l9. Со своей стороны, Козима признавалась, что переписка с ним «самое прекрасное, что знала в сво­ей жизни». «Вчера, — сообщает она дочери Еве, — мне снова достави­ло необычную радость письмо от Чемберлена. Это радость, которую можно определить очень своеобразно как полнейшее прозрение и пол­нейшее чувство нежности одновременно; аристократ насквозь в пре­краснейшем смысле слова!» Op. cit. S. 13.