Читать «Электрическое тело пою! (сборник)» онлайн - страница 117
Рэй Брэдбери
По лицу мистера Уйнески промелькнуло темное облачко.
– Романист? По имени Диккенс? Неужели вы всерьез полагаете…
– Я верю тому, что человек говорит о себе, – заявил дедушка, – пока он сам не скажет чего-нибудь другого. Тогда я буду верить новым сведениям. Передайте масло, пожалуйста.
Масло было передано в полном молчании.
– Адовы огни… – пробормотал мистер Уйнески.
Я поглубже зарылся в кресло.
Разделывая цыпленка и раскладывая куски по тарелкам, дедушка говорил:
– К нам в дом пришел человек с хорошими манерами. Он сказал, что его зовут Диккенс. И, насколько я могу судить, его действительно так зовут. Он полагает, что пишет книгу. Я проходил мимо его двери, заглянул внутрь – он действительно ее пишет. Неужели я стану объяснять ему, что он не должен этого делать? Видно, ему просто необходимо написать эту книгу…
– Повесть о двух городах! – уточнил я.
– Повесть! – Мистер Уйнески вышел из себя. – О двух…
– Пожалуйста, тише, – попросила бабушка.
Человек с длинными волосами, аккуратными усами и бородой уже спустился по лестнице и входил в столовую. Он кивнул, улыбнулся, с сомнением оглядел нас и проговорил:
– Друзья?..
– Мистер Диккенс, – сказал я, отчаянно пытаясь уладить ситуацию, – позвольте познакомить вас с мистером Уйнески, величайшим в мире парикмахером…
Двое мужчин долго разглядывали друг друга.
– Мистер Диккенс, – произнес дедушка, – окажите нам любезность, освятите нашу трапезу молитвой, соответствующей вашему таланту.
– Почту за честь, сэр.
Мы наклонили головы. Все, кроме мистера Уйнески.
Мистер Диккенс спокойно посмотрел на него. Мистер Уйнески пробормотал что-то и уставился в пол.
И тогда мистер Диккенс прочитал молитву:
– О Владыка, подавший нам этот щедрый стол! О Владыка, пославший тучный урожай покорным слугам Твоим, собравшимся здесь в любви и смирении! О Владыка, украсивший наш пир яркой редиской и великолепным цыпленком, даровавший нам истинное летнее вино – лимонад, научивший нас простым радостям картофеля, лука и, наконец, как подсказывает мне обоняние, честного хлеба, претворенного в высокородный клубничный торт, великолепно украшенный и любовно утопающий в плодах с Твоих собственных теплых садовых гряд, – за все это и за радость общения за нашим столом мы премного Тебе благодарны. Аминь.
О, что это было за лето!
Никогда не было такого в Гринтауне.
Никогда в жизни я не вставал так рано и с таким удовольствием! Пять минут, чтобы проснуться, а через минуту я уже в Париже… в шесть утра – лодка через Ла-Манш из Кале, Уайтклифф, небо в тучах чаек, Дувр, а к полудню – почтовая карета и Лондонский мост! Завтрак с мистером Диккенсом под деревьями, и Пес норовит лизнуть прохладным языком наши разгоряченные щеки, а потом – снова в Париж:, в четыре – короткое возвращение к чаю, и опять…
– Орудие к бою, Пип!
– Есть, сэр!
– Окружить Бастилию!
– Есть, сэр!
И вновь палили ружья, толпа неслась сломя голову, и в самой гуще был я, секретарь мистера Ч. Диккенса, Гринтаун, Иллинойс. Я смотрел во все глаза и держал ушки на макушке, потому что в один прекрасный день мечтал тоже стать писателем – и по мере сил старался расцветить повествование.
