Читать «Возвращение в Михайловское» онлайн - страница 177
Борис Александрович Голлер
А ты сам бываешь – у Софьи Остафьевны? (спросил без всякой связи).
– Да, – сказал Дельвиг уныло… Иногда… – Но там стало – тоска!
– Почему? Если б сейчас я был бы не на привязи…
– Как тебе сказать… Что-то изменилось, сам тип девушек, что ли? – стал меняться. Не знаю. Или вообще – строй жизни? Тоже новая эпоха? Хотя и в борделе? Там становится больше грустно, чем весело.
– Тоже – элегические мотивы?
– Да, если хочешь… элегические. Стало куда меньше жриц любви. Воспитанных крестьяночек, которых баре когда-то отдали внаем… Или пустили на оброк. Или девиц легкого поведения, находящих здесь усладу и заработок. В общем, тех, кто не дает нам повода думать о них. И стало больше девиц с судьбой… Просто задавленных жизнью. И мечтающих выбраться отсюда, елико возможно – как только повезет… Какой уж тут бордель? Одна мне рассказала, что мечтает заработать денег и вернуться к своему бедному жениху – который, представь, ее ждет и верен ей! Она на эту верность особо напирала. Слыхал что-нибудь подобное? Она, выходит, эта б…. – романтическая натура, – и я тоже. И что нам с ней, двум романтикам – делать в постели? А мне что? – предаваться с ней страстям… или сочинять письмо к ее жениху? Будь у меня деньги – я должен дать их ей и отправить ее к суженому.
– А может, и то, и другое?.. В этом есть соблазн. Эротический смысл! – сказал Александр и – без перехода: – Да, невесело, невесело! Слушай, в этом какой-то рок, а?.. На Руси все постепенно становится трагедией – даже публичный дом!
– Не исключено, в следующем поколении – после нас, эти девицы станут чуть не главным сюжетом в литературе.
– Во Франции это, кажется, уже произошло!
Посмеялись – и опять перешли к литературе. Выход был один – свой журнал. Вечный манок российских литераторов.
– Надоели альманахи. Все они – набор случайностей. А не направление литературы…
– Но ты же сам, по-моему, издаешь альманах. И неплохой. – Он имел в виду «Цветы»…
– Ну да, издаю… Пока! Стылое это занятие – альманашник. Перед всеми стелись, выпрашивай материал!
– А для журнала не придется выпрашивать?
– Журнал должен иметь успех. Тогда все потянутся к нему…
– Почем ты знаешь, что будет беспременно успех? Наша публика еще необразованна. Станет ею, может быть, лет через сто, когда нас уже и след простыл! Ау!
– Но прежде надо понять, чего мы хотим. Очертить направление. Не то получим очередного «Благонамеренного».
– Сперва надо понять, чего мы не хотим. Все возникнет само собой, если мы поймем, чего не хотим. А журналы появятся тогда, когда появятся журналисты! – сказал Александр уже не без раздражения.
– Бестужев не принял «Онегина», – добавил он.
– Я знаю. Я спорил с ним.
– …он говорит, картины светской жизни не могут входить в область прекрасного. Глупость! Входят! Еще как! Вся жизнь человеческая входит в область прекрасного. И чем она проще и вольней изображена – тем в ней больше
Да и роман – не про то!
– А про что же?
– Не знаю. Только не про «холодность, мизантропию и странность, что стали теперь в числе туалетных принадлежностей», – как пишет Бестужев. Про что-то другое…
