Читать «Экстерриториальность» онлайн - страница 11
Анатолий Найман
«Утренние пустые ангары…»
Утренние пустые ангары,сумрака взвесь, холодка и росы,необъяснимо наводят чарына настенные и ручные часы:спичкой ли чиркать, жать ли на кнопкуподсветки, все циферблаты – бельмо,как если бы время ночное в подсобкупод голую лампочку удалено.Ради такого, как мы, отребьяночью разыгрывая эмансипе,время от времени и на времявремя свидетельствует о себе:голосовые разомкнуты связки,стянуто судорогой лицотех, кто придуманное не для огласкив трансе выкрикивает словцо —«время»! Вранья подъяремное лоно,как племя – пламени, как темя – тьмы.Взвесь ничего, вещество вне закона,вакуум, наши взрывающий лбы.Шарм и наркоз и косметика краха.Бремя бессонницы – но не кошмар.Фабрика страха, пакгаузы страха,страха сырого гулкий ангар.Вождю как таковому
I
Ну ты и тип же, ну и гусь!Вития, лидер из фанеры.Тогда как есть – я не смеюсь —герой! Ну, скажем, был – до эрытех, выдает кого язык,свисающий, как у легавой,когда добычи не настигнюх, увязавшийся за славой.Так что кончай, мужик. В словарьсперва залезь, вот этажерка.Найди «герой», к нему нашарькак однокоренное – «жертва»и пальцы веером не строй:сверхчеловеком – слишком крутобыть, оставаясь жить. Герой —и тот кончает в виде трупа.II
Уж ты не баск ли, не чечен,а? – из себя крутого корча;ариец – но как если б в генарийскости пробралась порча.Я не смеюсь, герой не блажь,кто-кто, а я-то за героя.Ты рекрут зренья, кадр, типаж,в эпоху, где лишь то и Троя,что снято. И состав твой хил,минутная звезда экрана.Крут – царь Давид бывал. Ахиллбыл крут. И маленькая Жанна.Герой под градом ядр – ядросам. И, полет кончая круто,крушит не образ, а нутро.Себе. И миру. Вот минута!«Цезий, ванадий – как ты, наш брат-металл…»
Цезий, ванадий – как ты, наш брат-металл,едущий в Венгрию из заполярных зон?Как ты брат-бог, брат-герой наш – кадмий, тантал?Август, сентябрь – как ты, наш брат-сезон?Как ты, кузен наших блатных судеб,тетки-природы дальняя кровь, племяшредких земель и полнозвездных неб,пестрый ландшафт? Как ты, спектральный наш?Ты, ультрасиний, ты, инфракрасный, как?Мы же родня, а вся заодно родня.Даром что вы наждак, а на мне пиджак —если родня, как же вы без меня?Я не любви прошу – хороша любовьсвекра к заре! Но прахом идут миры,если принять, что не родственница моя кровьбратьев азота, стронция. Солнца-сестры.«Последним блюдом подают пирожное…»
Последним блюдом подают пирожноездесь на поминках, полагая, что оно,как лак, покроет натюрморт, поскольку прошлоеусопших не блестяще. Ноевреям умирать в Германии,хоть и привычно, а совсем несладко. Имв общественном внимании род маниимерещится. Увы, пекарен горек дым,кондитерски дурманящий купечество,чей нос торчит крючком и в обрамленье астр,на их пути в небесное отечество,где Нибелунг и Зиг и Фриц и Зороастр.
