Кто-то высокий взял да посыпал сахаромСерой земли залежало-хрустящий коржик.Вот смотрю – и розовею, как сакура,В умилении глупом – кожей,Тоже сухой и серой – от недосыпа.Вот с землёйдруг на друга глядимтет-а-тетово:Кто-то еёсахаромночьюпосыпал —А обеим по-детски тепло от этого.Чаю налив, я – к окну, любоваться дальше;Сыпавший – ясной рукою сердечко давит.Первый снегнельзя не назватьудачей:Он выпадает.Всему вопреки – выпадает.
Возвращение
Чувство такое, будто, уже выгорая,вдруг наполняешься вновь: отступила мигрень.Кто-то довёл меня, хилую пешку, до краяполя. И я воскресла ферзём в игре!Метаморфоза есть результат диктатуры;Кто-то – Игрок: поди-ка им возмутись!Он одержим совершенством своей фигурылюто, аки самый шальной шахматист,если не дева, больная анорексией.Я возвратилась – с новою силой,как с ксивой,что врагу – устрашенье, а нашим – редут.И супостат – врассыпную: о войско крысье!Твой король заметался – но негде укрыться…Скоро падёт: я на поле. Меня – ведут.
Всадник
Прошлою ночью я нечто важное понял —То, о чём заикнуться неловко днём:Тихоживёт в тебемаленький гордый пони —Пони, который мечтает ходить конём.Это сродни открытию было!.. Сам неВеря, свершил я второе – секунду спустя:Оба с тобой не пустеем! Во мне – всадник:Всадник,который по факту —всего лишь дитя.Хочет коня он – рыбою оттого иБьётся об лёд грудины – напорист, горяч…Хочет коня – вот только не чтобы запрячь:Хочет – в седло. Да полётом скакать на воле!..Бьётся так, что захлёбываюсь душою.Люди гудят: «До покою, чудак, не дорос!»Я же его и в водке топил дешёвой,И в вонючем дыме своих папирос,Но – не тонет мечтатель. Лишь воет: «Не лезьте! —Тем, кто снаружи. – Не лезьте в чужой каньон!»Понял я ночью:будь с тобою мы —вместе,Стал бытвой пониверным его конём!..
«Аккумулятор сел…»
Веронике Солдатовой
Аккумулятор сел:почти не осталось сил.Отвернулись все,кто прежде превозносил.Ты в своём полуснесам с собой – одинок.С неба валится снег;ты – с ног.Снег идёт по зиме,ты – по Москве.Нос заложен; взаменвот тебе – скверс деревом, с лавкою – бес —спорно, внаём.Падает снег с небес,ты – на неё.Разом, как аккумуля —тор, что в тебе,сел и сам, полудремля,тоже теперь —И запрокинул лицов тёмную высь.Чувствуешь? Сыпет хрустальной пыльцой,звонкой, что птичий свист…Чувствуешь. И открываешь рот,что держал на замке:снег – сладковато-хрустальный сироп —тает на языке.Солнце встаёт, горизонтв утре топя.Встань и ты, моё золото:верю в тебя.
«Если был я попутчиком…»
Если был я попутчикомкаждой из прежних зим,То двадцатая мне без повода – поводырь:На вокзал притащила, втолкнула там в магазин,Где купил я в дорогу пряников и воды;По перрону – волоком; в третий вагон – пинком:Ошалелый диктатор, безжалостная госпожа…О зима, я под кайфом – я под твоим каблуком;Вот лежу на полке, дрожащим дышу потолком…Еду в Питер – без сожаленья и багажа.Позвоночником чую: внизу наливают чай,И отхлёбывают помаленьку, боясь расплескать, и…Да плевать. Я один, но невелика печаль.Я чуть-чуть не в себе, но в тепле и в родном плацкарте.С ложа сложно ли спрыгнуть? Раз – и в тамбур лечу,Да качаясь, как табор, который – незнамо куда.Чую: тянут карман, подобно магарычу,Сигареты, помятые пряники и вода.В тамбур выйдя, как в люди, долго и глупо курю,После – будет милей согреваться в уснувшем вагоне!..И декабрь мне понятен, аки дикарь – дикарю,И тепло в животе —по-детски,по-новогоднему.
