Читать «Кое-что из написанного» онлайн - страница 66

«Обладаемый теряет осознание формы пениса, его ограниченной завершенности и воспринимает его как бесконечное и бесформенное средство, с помощью которого Нечто или Некто овладевает им, низводит его до состояния принадлежности, упразднения, у которого нет иной воли, кроме желания утратиться в той, другой Воле, упраздняющей его». Между выступлениями Лауры в Афинах и Салониках был недельный перерыв. Лаура вернулась в Италию на съемки какого-то фильма. Мы с Массимо остались в Греции, арендовали машину и отправились на север, делая по пути частые остановки. Французский семиолог уехал туда, откуда приехал. Массимо оказался отличным попутчиком в этом странном, вынужденном отпуске. Встреча с Чокнутой в Салониках была еще не скоро, и мы могли расслабиться. Греческая весна достигла в те дни наивысшего блеска, на который уже посягал неминуемый летний зной. Мы останавливались везде, где только хотели, и двигались по направлению к Вергине в надежде увидеть захоронения македонских царей. Немногие произведения живописи оказывали на меня столь глубокое и продолжительное воздействие, как фреска одной из вергинских гробниц. На фреске изображен Аид, управляющий колесницей, в момент похищения Персефоны. Упав навзничь и воздев руки к небесам, полуобнаженная Персефона напрасно взывает о помощи. Мы видим и оцениваем немалое число произведений искусства, но лишь очень небольшая их часть, по причинам, которым суждено оставаться невыясненными, способна поражать нас и властно оседать в наших чувствах и системах самозащиты. Я еще ничего не знал о скрытых, но прочных связях между «Нефтью» и мифом о Персефоне. Персефону отобрали у ее матери Деметры и заставили править преисподней, как супругу Аида — бога мертвых и владыки подземного царства. Эта фреска, столетиями скрытая в гробнице, в не меньшей степени, чем последнее произведение Пазолини, была следствием видения, радикального озарения. По прошествии стольких веков она передавала в первозданном виде волнующее чувство познания и головокружительное ощущение тайны. Художник из Вергины тонко подмечал противоречие между силой и красотой, насилием и беззащитностью. Аид — охотник, опьяненный предвкушением добычи, насильник на вершине возбуждения. Рыжие вьющиеся волосы и борода, словно грива хищного зверя, обрамляют его лицо, притупленное сладострастием. Одной рукой он держит поводья двух могучих коней запряженных в колесницу. Другой — крепко сжимает грудь Персефоны. Девушка противится похищению, с нее слетает одежда, лишь узкий краешек прикрывает бедра, как знать, надолго ли. Лицо выражает одновременно печаль и ужас. За миг до этого она с подругами беззаботно собирала цветы в месте, которое одни античные авторы называют Нисейской долиной, другие — Сицилией. И вот теперь она добыча, нагая на колеснице, во власти охотника. Согласно самой древней и авторитетной версии мифа, «Гимна Деметре», Персефона собирала цветы в обществе дочерей Океана, «девушек с пышной грудью». Вертинский художник изобразил одну из ее подруг. Она упала на колени и тоже вскинула руки, тщетно взывая о помощи. Дочь Океана в ужасе от появления бога и похищения подруги; она задыхается в пыли, поднятой большими колесами квадриги.