Читать «Мы не должны были так жить!» онлайн - страница 352

Примерно в 1910 году, когда я начал учёбу в высшей школе, а может быть немного раньше, я подружился с Йозефом Пиком, который был на год или два старше меня. Он был сыном бедной вдовы и, чтобы учиться, ему пришлось давать дополнительные уроки неуспевающим ученикам гимназии (я это тоже делал, потому что хотел быть независимым от моего отца). Пик был членом левого социал-демократического студенческого кружка и горячим приверженцем социалистических идей. От него я впервые услышал, что острая национальная проблема может быть мирным путем решена только при социализме, что в будущем будет полное равноправие больших и малых наций и что тогда не будет и речи об антисемитизме. Так от национализма я через интернационализм пришёл к социализму.

ЯНОУХ: Ты известный марксистский философ. Когда я читал твои мемуары, я не понял, когда же ты стал систематически изучать марксистскую философию. Может быть, ты, как писал Маяковский диалектику «учил не по Гегелю, а бряцанием боев она врывалась в стих…»

КОЛЬМАН: Ну, это, пожалуй, не диалектическая формулировка, а лишь принцип «или – или», в то время как в действительности я изучал марксизм как в теории, так и на практике.

Йозеф Пик давал мне социалистическую литературу – главным образом брошюры; я помню, что среди них были и «Коммунистический манифест» и «Заработная плата, цена и прибыль» Маркса. Тогда же я изучал «Этику» Спинозы, доматериалистический, пантеистический труд, который повлиял на всю мою последующую жизнь и подготовил меня к социалистическому мышлению. Тогда же я познакомился со Штрассером, известным социал-демократом из судетских немцев, который написал теоретический труд по национальному вопросу; он также давал мне читать марксистскую литературу. Затем я учился на математическом отделении философского факультета чешского Карлова университета Праги, где познакомился с немецкой классической философией, в том числе и с трудами Гегеля, причем нам их преподавали с критических позиций «масарикизма».

Но систематически я стал изучать марксистскую литературу гораздо позднее, после того, как Первая мировая война, Февральская и Октябрьская революции, Гражданская война и интервенция войск Антанты преподали мне уроки классовой сущности общества. Владимир Иванович Иванов, старший брат моей рано умершей жены Маруси, большевик с дореволюционным стажем и образованный человек – он был врачом, но никогда не практиковал, потому что всегда был профессиональным революционером – у него была маленькая библиотека марксистской литературы. Так я познакомился с «Капиталом» Маркса, «Анти-Дюрингом» Энгельса, основными работами Плеханова и Ленина, включая «Материализм и эмпириокритицизм». Именно эта работа и мои знания математики и физических наук повлияли на мое решение и далее заниматься философией и историей. Разумеется, только после окончания Гражданской войны, в которой я активно участвовал в рядах Красной Армии. Когда я сегодня размышляю об этом, мне кажется, что, возможно, это обстоятельство – мои занятия таким безобидным предметом, а не социальными вопросами – помогло мне, иностранцу, в 30-ые годы избежать смертельной хватки «ежовых рукавиц», и я лишь в 1948 году попал в сталинско-бериевскую мясорубку. Во всяком случае я считаю настоящим чудом, что я легко отделался в 1937 году, ведь мой философский учитель Иванов на одном из тогдашних показательных процессов, которые потрясли весь мир, признался, что он агент-провокатор царской охранки и правый ревизионист, за что был приговорен к смертной казни и казнен; только после 1956 года, после разоблачения кровавых преступлений Сталина, он был посмертно реабилитирован.