Читать «Мы не должны были так жить!» онлайн - страница 354

В соответствии с моими убеждениями в конце 1917 – начале 1918 г., я агитировал в лагерях военнопленных за то, чтобы они добровольно обязались участвовать в борьбе против контрреволюции; но со мной редко соглашались, иногда даже я с трудом избегал побоев. Потом я сам пошёл на фронт и воевал с немецкой императорской армией. На мирных переговорах в апреле в Брест-Литовске генерал Хоффман потребовал выдачи целого ряда немецких и австро-венгерских граждан, в том числе и меня. Советская сторона ответила, что все мы с января являемся советскими гражданами, и я получил соответствующее удостоверение (паспортов тогда не было) задним числом. В то время, если бы я даже захотел, я не смог бы вернуться в Прагу. Но я и не хотел, я был твердо убежден, что пройдёт немного времени и в Европе начнётся мировая революция, победит социализм и больше не будет границы (какие иллюзии!) между Советским Союзом и Чехословакией.

ЯНОУХ: Когда я читал твои воспоминания, я несколько раз встречал выражения: выдающийся большевик, настоящий большевик. Но не вызвана ли такая характеристика или такая терминология просто инертностью твоего мышления? Я считаю, что слово большевик сегодня должно иметь скорее уничижительное значение в историческом плане, так как именно большевизм привил рабочему движению неуважение к роли большинства, а именно рабочих; недемократические манеры; ввёл понятие «профессиональный революционер», лозунг «цель оправдывает средства» и т. д.

КОЛЬМАН: Эти критикуемые тобой выражения в первой версии моих воспоминаний я, чтобы избежать недоразумений и недоумения, заменил на – выдающийся, настоящий революционер. Я должен, однако, добавить, что тогда Коммунистическая партия называлась большевистской, и было бы анахронизмом, если бы я её членов называл по-другому, чем большевики. Было бы неверно, если бы я стал скрывать, что я многих из них высоко ценю. Большевистская партия была в то время почти единственной социалистической партией (наряду с «Союзом Спартака» в Германии и «Тесняками» в Болгарии), которая последовательно выступала против империалистической войны; и это было для меня решающим фактором, ведь я знал войну не понаслышке. О том, что большевики были партией заговорщиков, я тогда вообще ничего не знал; и даже если бы я это знал, то из-за моей политической незрелости не смог бы даже представить себе эти ужасные последствия.