Читать «Бульварный роман. Исповедь алкоголика (сборник)» онлайн - страница 61

13(13)

Городовой японский или бог.Тебя воздвиг, о, статуя свободыО, с вилами взошедшая на стогТы без сомнения достойна ОдыИ Ленский бы писал их если б могДа ты их не читала оны годыЗато теперь ты стала дочь свободыИ совершила пламенный прыжокИ я хвалю тебя от всей душиИ пьяному мне море по коленуЩекотно бьет – разводит на изменуА я не утону в его глушиБыл океан страстей порой жестокЗато вилял хвостом как кабыздох.

13(14)

Зато вилял хвостом как кабыздох.С любовью лечь к твоим ногам стараясьКогда он лег, то видимо засохИ я засохну скоро, повторяясьЗа Пушкиным. Лишь ножки той следокЛежит в песке пугливо озираясьКто из поэтов рядом. Ах, дружок,Как жаль, что я в следах не разбираюсь —Могу я перепутать крой, размер,И вместо Золушки поймать баб ежкуМогу, за музой повернув на стежку,Столкнуться со страшнейшей из химерНе твой бы след, я б заплутал и сдох,Прости, что этот стих был прост, как чох.

1(14)

За то вилял хвостом как кабызхдохТравил баланду врал и унижался,Через себя шагал как через ровВнизу с рогами кто – то мне казалсяИ говорил шершаво – будь здоровИ лип ко мне, а я его боялся,Бил веткой весь в крови от комаровА он был здесь, и надо всем смеялся,И развернулся я к нему лицомИ оказался странным пришлецомВ коралловых и жутковатых сгустках.Разломы их сияли как гранит,Водой облитый, иль гранат, чей видМулен и руж, эй, как это по – русски,Никак, я больше с вами не играю.Я со своим стихом дружа, пера я…

2(14)

Я со своим стихом дружа, пера я…Точней пираний, что у страшных птицЗовутся перьями, нарвал, рыдая,И сей букет несу для учениц —Обжор Орфея. Сердце. Часть втораяСтихов вторая книга. АустерлицМоих кошмаров, горнами играя,Сметает с крыш остатки черепиц,Эстонки пьют. И много пьют эстонцы.От этого страдает весь народИндейцы, говорят, глядят на солнцеИ не мигают, лишь откроют рот.А я, Щукарь, жид, Одиссей, циклоп,Из птиц надергал, на подушку чтоб.

3(14)

Из птиц надергал, на подушку чтоб.Кусачих перьев с мелкими зубами,Но не сожрут Александрийский столп,Но не сожрут они заката пламяОни сожрут лишь жирный горя горбИ будешь ты счастливыми глазамиСмотреть свой сон и будет сон твой добрИ начинен кружащимися снами,Снежинками волшебных фонарей,И сколько эти фонари не бейНа смену им другие уж блистаютЕсть чудеса, и снеги их не тают.Чтоб сердцу тайны снега поверяяТебе Морфей шептал кругом шныряя.

4(14)

Тебе Морфей шептал кругом шныряя.Всю ночь, но утро вышло как рука,Смахнуло щеткой звезды с верстакаИ дерева открылась твердь сырая.Смотри, Икар, судьбе не доверяяВзлетая ввысь прожег капрон сачкаИ что ж, что жизнь как утро короткаЗато она нисколько не земная,Зато она небесная моя,Как василек, подобен небу с виду,Растет, а глянь – ка внутрь, где глубь таяДуша цветка, небесная, ПелидуРавна, чей слышится Цирцее вздох.То стих один, то стих другой, прыг-скок.

5(14)

То стих один, то стих другой, прыг – скок.В прекрасном платье ты сегодня, Нина,За что ж с тобой любовник так жесток,Что яд тебе пророчит окарина?Банальность рифмы – бытия залогИли итог. Мой друг с хвостом павлинаСравнил измены женские (зевок)Писать корону, в общем – то, рутина.Ведь надо продохнуть ее насквозь,Так, чтобы все в груди не порвалосьВенок последний, а сонет лишь пятый.Свобода, как тринадцать начертаю.Устал, блин, как сказал мой соглядатайС тобою проводивши вечера я.