Читать «Антология новой грузинской поэзии» онлайн - страница 76

«Это озеро. Вечер, когда мы с тобой присядем под елью…»

_{Перевод К. Чухров}

Это озеро. Вечер, когда мы с тобой присядем под елью, Поставим на головы солнечные венцы и оливковыми Телами озвучим серебристое пространство. Этот поцелуй, ночь, с горизонта сойдет Диана И громогласно прикажет: танцуйте, пойте! (вы наверное Нравитесь друг другу)… Давай убежим от нее! Спрячем эту любовь. Этот Букет: ромашки, розы, колючки И святую, светлую Слезу: маленькую настолько, что ей не скатиться, не высохнуть Никогда. Потом — город, Витрины: если отражаешься в них, знай, что ты жив. Можешь там оставаться и ждать, Даже если я не приду и вдруг забуду, Что и ты — в этом городе, и помнишь все так же как я Дорогая, это Озеро, вечер (когда мы присядем под елью, Поставив на голову солнечные венки и оливковыми телами Озвучим серебристое пространство) Только туман В нераскрытой розе.

ТИФЛИС

_{Перевод К. Чухров}

Что остается в жизни, где нет конки, Где суженные проносятся молниеносно на рассвете; Сегодня Шалва поднялся в Шиомгвими, встречать весну; Сегодня с Карло два раза снимали череп в его любимом И ужасающем Тифлисе 90-х бедном Квартале, в мусорной яме фабрик и мировой индустрии, Грмагеле, Грмагеле — очень похоже на слово: «имгере». Взять хотя бы песню Шота о нашем больном городе, Где ничего не осталось — ни государства, ни Жития и даже Беспомощных собак, перебегающих с вокзальной площади В замыленную ночь. Не осталось таких же девок в замыленных Зеркалах туалетов и душевых. Пой, посвяти это Сандро, которого Уже можно считать потерянным. Посвяти эту песню баням, где солнечный луч играет С водой из открытой форточки, играет с грязью и растаявшим куском мыла На каменном полу, — Кто-то поет, кто-то сношается с однополым, Ибо каждый человек Одинокий и беспомощный ангел; Тифлис, откуда бегут природа, пейзажи, картины Давних и драгоценных воздаяний. Откуда бегут минуты, лица и даже Память о них. Где министр безумен так же как поцелуи, деньги, Забота, путешествия и ты Становишься таким же безумным; Тифлис, где мусор превосходит по количеству свалки И ни одна птица не находит укрытия В небесной сини. Скажи, разве кто удержит тебя от того, чтобы Потерять возлюбленное тобой, разве скажет кто: «Постой, вот видишь у него — сердце, глаза — у этого». Помни, братство твое, в котором были Карло, Сандро, Шалва, Шота, множество женщин, детские звуки — Никогда больше не возвратится.