Читать «Антология новой грузинской поэзии» онлайн - страница 65

Отче наш, иже еси на небеси, Я — Будда, Шива, я сын твой и твой прообраз, так огради, укрой, приюти, спаси святое тело моё, не корежь железные мои рёбра! Отче наш, иже еси на небеси, трубы заводов трубят и склоняются, присягая. Сектант с барабаном в смерть заходит босым, мчится на лифте, в предощущенье рая. Отче наш, иже еси на небеси, я — электричка, выстуженная грехами, исповедь чистую кладу на твои весы, ибо молитвы, что свитки, пылающие над нами.

МОЛИТВА

_{Перевод В. Науменко}

Наполни мне лёгкие твоим лёгким ветром, Наполни мой взор энергией — солнца раню, Сооружу пьедестал для ослепительного Завета, Сталь загорится — не шелохнётся мрамор. Позволь мне не прикасаться к закату Европы, Пыль Азии — далеко, бессмысленная и родная. Я лучше как следует выдохну, и на небесные тропы Взметнётся беспечная тысячецепелинная стая. Позволь мне к любви подмешать и железо. Наполни мой взор энергией — солнца раню. Уста твои языком отворю, чтобы, мрак перерезав, Состав мой вырвался в невероятные страны. Кровь тайно изучит собственную историю, Завтра, как радуга, распадётся на странные голоса. Он приближается — новый Завет, которому Трепетом крыльев я присягну в небесах. Звук разверни, и пусть мысли омоют вершины, Твой поцелуй — у насельников света украден Там, где танцуют без устали Рама и Шива. Там, где родится твой звук, всё окончится за день. Наполни мне лёгкие твоим лёгким ветром, Наполни мой взор энергией — солнца раню. Сооружу пьедестал для ослепительного Завета, Сталь загорится — не шелохнётся мрамор.

ЭТО ИХ ПРАВО

_{Перевод В. Науменко}

Это их право — родиться несколько раньше смерти, чтобы под музыку на цыпочках семенить, ночью ли, осторожно, путаясь ли в рассвете, в сеть залучая ветер, танец без имени. Это их право — убить в себе бескорыстно чувство, коли оно бессильно перевозмочь корысть, тридцать лет шествовать в тридесятое царство и, досягнув совершенства, счастия не обресть. Это их право — выстроить вавилонскую башню с цепью ничтожных бойниц по громоздкой стене, в гильдии избранных перебиваться чушью, реки кроить, всё, что вне, оставляя в тени. Их желанье понятно: двигаться в пустоту, подгибаясь под грузом, не видя, что слева, что справа, безмятежно уйти в ослепляющую высоту, умереть подле будущего — их право.

ТАТХАГАТА

_{Перевод Е. Исаевой}

(Моим друзьям, лесопаркам и озерам)

Он опять приходит, опять говорит: пиши! Звать его Будда, он курит себе сигарету. Мы уйдем все вместе из города в камыши — В берега озерные, просто пойдем по свету.