Читать «Парижские подробности, или Неуловимый Париж» онлайн - страница 91
Михаил Герман
Именно эту – столь очевидную для французов – истину приоткрывает читателям самых разных цивилизаций Ги де Мопассан.
Он прожил очень недолго – умер в сорок три года, а литературная его жизнь длилась чуть более десяти лет. Младший друг и ученик великого Флобера, он не сразу вошел в большую литературу. Флобер бранил его за леность. В юности он был юн, нищ, пылок, усы его «пенились над верхней губой», как у его будущего героя Жоржа Дюруа, и все свободное время он проводил в мире своих ранних, еще не написанных рассказов – на Сене: увлекался греблей и легко находил случайных отзывчивых подруг в знаменитой «Лягушатне» («La Grenouière»):
Перед входом в «Лягушатню», под гигантскими деревьями, которые превращают этот уголок острова в самый очаровательный парк в мире, прохаживались толпы гуляющих. Женщины, желтоволосые, широкозадые проститутки… волочили по свежему газону кричащие безвкусные наряды; а рядом с ними позировали молодые люди в костюмах, скопированных с модной картинки… (
От всего этого скопища разило потом и пудрой, ароматами парфюмерии и подмышек. Любители выпить поглощали белые, красные, желтые и зеленые напитки… (
А потом всю неделю затхлые коридоры морского министерства, тупая работа мелкого чиновника: бумаги, служебные интриги, надежда на продвижение по службе, на наградные к празднику.
Он сторонился убогих, замученных, претенциозных, надменных и жалких сослуживцев, они сторонились его, угадывая инстинктивно опасного наблюдателя. С какой тоской смотрел он, наверное, на Конкорд за окном, по которой шли и ехали в дорогих экипажах свободные люди, не думающие о том, как протянуть до следующего жалованья. Он получает в месяц 125 франков и ежегодно – 150 наградных; сносный обед стоит франк шестьдесят сантимов, завтрак – чуть больше франка. Это нищета. Он пишет матери осенью 1873 года: «Когда я сижу один за столом с печальной лампой, горящей передо мной, на меня часто находят минуты такого отчаяния, что я не знаю больше, к кому кинуться…»
В Маре
Служба в морском министерстве оставила плодотворную рану в душе молодого Мопассана: лишения принесли драгоценные всходы. Не только ранние его новеллы («В лоне семьи», цикл «Воскресные прогулки парижского буржуа»), но и истинный шедевр – скорее, маленькая повесть «Наследство», написанная уже в 1884 году, когда он был знаменитым автором романа «Жизнь», напитаны болью навсегда запомнившихся унижений и тысячей поразительных наблюдений над жизнью маленьких людей.
Я бы не рискнул, размышляя о романе «Милый друг», писать апологию героя – Жоржа Дюруа, или Дю Руа, как стал себя именовать со временем герой на дворянский манер. Ведь это и впрямь книга о законченном мерзавце без чести и совести, сутенере, карьеристе, стяжателе, мелком политикане, грубом и нечистом журналисте, сохранившем разбойничьи повадки колониального унтер-офицера. Но хотя и сам автор в конце романа устами Жака Риваля выносит Дюруа приговор: «Будущее принадлежит пройдохам!» – нечто более существенное, чем понятие о добре и зле, мешает мне видеть в Милом друге просто «отрицательного героя».
