Читать «Бремя страстей человеческих - английский и русский параллельные тексты» онлайн - страница 823

Уильям Сомерсет Моэм

They walked back, Sally with her bright hair streaming over one shoulder and her sun-bonnet in her hand, but when they got to the huts Mrs. Athelny had already started for the hop-garden. Они отправились назад. Салли шла, перекинув свои распущенные, блестящие волосы на одно плечо и размахивая чепцом; когда они подошли к хижинам, оказалось, что миссис Ательни уже собралась на работу в хмельник.
Athleny, in a pair of the oldest trousers anyone had ever worn, his jacket buttoned up to show he had no shirt on, and in a wide-brimmed soft hat, was frying kippers over a fire of sticks. Ательни, вырядившись в самые старые штаны, какие видел мир, застегнул на все пуговицы пиджак, желая подчеркнуть, что он без рубашки, и покрыл голову широкополой мягкой шляпой; он жарил рыбу на костре из щепок.
He was delighted with himself: he looked every inch a brigand. Ему безумно нравился этот наряд: разве он не похож на разбойника?
As soon as he saw the party he began to shout the witches' chorus from Macbeth over the odorous kippers. Увидев приближающуюся компанию, он стал выкрикивать над аппетитно пахнущей рыбой стихи из хора ведьм в "Макбете".
"You mustn't dawdle over your breakfast or mother will be angry," he said, when they came up. - Не мешкайте с завтраком, а то мама рассердится,- сказал он детям.
And in a few minutes, Harold and Jane with pieces of bread and butter in their hands, they sauntered through the meadow into the hop-field. Через несколько минут они шли по лугу к хмельнику; Гарольд и Джейн на ходу доедали хлеб с маслом.
They were the last to leave. Все уже работали.
A hop-garden was one of the sights connected with Philip's boyhood and the oast-houses to him the most typical feature of the Kentish scene. Вид хмельника был привычен Филипу с детства, а сушилка для хмеля казалась ему самой характерной особенностью кентского пейзажа.
It was with no sense of strangeness, but as though he were at home, that Philip followed Sally through the long lines of the hops. Филип шел за Салли между длинных шпалер хмеля, словно он тут прожил всю жизнь.
The sun was bright now and cast a sharp shadow. Солнце светило ярко и отбрасывало резкие тени.
Philip feasted his eyes on the richness of the green leaves. Сочная зелень листвы радовала глаз.
The hops were yellowing, and to him they had the beauty and the passion which poets in Sicily have found in the purple grape. Хмель начинал желтеть, и Филипу он казался таким же прекрасным и полным страсти, как пурпурные лозы - сицилийским поэтам.
As they walked along Philip felt himself overwhelmed by the rich luxuriance. Филип шел и, глядя на безумную щедрость природы, чувствовал, как сердце его переполняется радостью.
A sweet scent arose from the fat Kentish soil, and the fitful September breeze was heavy with the goodly perfume of the hops. Плодородная земля Кента дышала ароматом; переменчивый сентябрьский ветер был напоен славным запахом хмеля.
Athelstan felt the exhilaration instinctively, for he lifted up his voice and sang; it was the cracked voice of the boy of fifteen, and Sally turned round. Ательстан - и тот почувствовал душевный подъем: он вдруг запел; голос у этого пятнадцатилетнего подростка был петушиный; Салли повернула к нему голову.
"You be quiet, Athelstan, or we shall have a thunderstorm." - Ты лучше помолчи, Ательстан, не то накличешь грозу.