Читать «Хобби Холл, или Приключения русского кота в Туманном Альбионе» онлайн - страница 92

Что надо показать мальчику в такую минуту, осталось тайной за семью печатями, ибо Кашлинс убежал.

– Знаете новость, Шульц? – закричала миссис Уоплдопл дворецкому, который вошёл в столовую и замер, глядя на разгром, учинённый Кашлинсом. – Джонни Риппер отправился в Монте-Карло навестить какого-то родственника в тюрьме. Тот, насколько я поняла, ходил по княжеству Монако без штанов… Если можно так выразиться… Ах, эти дьявольские казино! Покойный мистер Уоплдопл тоже, бывало, проигрывал там довольно крупные суммы. Но ходить в таком виде по городу!.. Нет, в наше время это было невозможно!

– Вот оно что… – задумчиво сказал Шульц, который никогда не бывал в Монако, куда так и не добрался вермахт [15] , и не знал, с чего ему начать уборку на столе. – А ваза-то и двух дней не простояла! Надо думать, вся эта нервотрепка вывела-таки мистера Кашлинса из себя.

Обитатели Хобби Холла разбрелись кто куда, как стадо баранов, если такое выражение здесь уместно. Дипломированный же их пастырь, доктор Хьюго Океанопулос, засел в углу своего кабинета, чтобы, как и задумывал, встретить назойливого адвоката Полисчукинга во всеоружии. Так он это называл.

Призрак у доктора. Разочарование

Но вместо адвоката к нему вдруг припёрся Крэншоу. Придерживая шпагу, злодей-призрак тихонько просочился в дверную щель и бесшумно подошёл к столу, за которым доктор из последних сил боролся с одолевавшим его, как всегда, сном. Постояв немного в мрачном раздумье, Крэншоу поправил грязный бант на веками не мытой шее и вдруг истерически откашлялся. Не открывая глаз, доктор сказал:

– Наивные уловки, мой друг!

– Неужели? – сказал призрак и, обойдя вокруг стола, встал у доктора за спиной. Он уже собирался напугать его до полусмерти криком обезумевшего от голода жирафа, когда Хьюго Океанопулос уронил голову на разбросанные по столу бумаги и сладострастно захрапел.

– Проклятие! – закричал Крэншоу и отвесил доктору могучую оплеуху.

Но рука с татуировкой «Тауэр, блок 7, камера 12. Подавитесь нашей пайкой, гады!», как уже не раз бывало, прошла сквозь ненавистную румяную лысину и повисла в пустоте над столом. Тогда призрак снял парик, зажмурился и начал изо всех сил дуть на бумаги, приготовленные Океанопулосом для адвоката. Разумеется, ни одна из проклятых бумажек даже не шелохнулась.

– Наивные, повторяю, уловки, – сказал доктор во сне и улёгся поудобнее.

Скептически улыбаясь, Крэншоу вознёс костлявые свои руки над головой Океанопулоса… и в это самое мгновение храп доктора достиг регистров поистине патетических. Услышав такое, и великий Бетховен, скорее всего, снял бы шляпу. А там, глядишь, и запил бы, снедаемый завистью и сокрушением о своей никчёмности.

– Да что ж это, бля…, такое?! – трагически воззвал призрак ко всем постояльцам ада.

На этот душераздирающий вопль доктор (после небольшого анданте) отозвался буйным и сокрушительным фортиссимо. Тогда граф, содрогнувшись всем телом внутри штопаного-перештопаного камзола, окинул пылающим взором стены кабинета и принял единственно верное в этой ситуации решение. Разбежавшись, Крэншоу перепрыгнул стол с храпящим за ним доктором и бросился в открытое настежь окно.