Читать «Хобби Холл, или Приключения русского кота в Туманном Альбионе» онлайн - страница 110

– Да, было времечко! – сказал Фёдор. – Рейтсма-то где теперь?

– Я его на одну голландскую платформу устроил.

– Куда? – не понял Фёдор.

– На земснаряд. «Весёлый Амстердам» называется.

– В смысле – все обкуренные? И кем?

– Капитаном.

– Кем?! – изумился Фёдор. – Да ты видел, как он на велосипеде ездит? Не видел? А я видел! А земснаряд это тебе не велосипед.

– Короче, он сейчас где-то в Индийском океане дно углубляет. И пусть себе углубляет, – сказал Баблов. – Нам-то что? Главное, что от нас подальше.

– Бедный Индийский океан! – воскликнул Допотопов. – А это чья идея-то, океан углублять? Они там что, совсем одурели?

– Да это голландцы для какой-то индийской военно-морской базы дно углубляют. Наши мудаки ни при чём на этот раз, – сказал Баблов. – Как ни странно.

– Понятно, – сказал Федя. Помолчал, а потом добавил: – Жалко индусов.

– Ты насчёт Глюка, что ли? – не понял Баблов.

– Ну да. Как бы у них кусок Индии в океан не съехал.

Пашенька

И тут подошла Паша. Ни тот ни другой её не заметили, потому что последние триста метров она кралась по кустам. И вот, перепрыгнув через скамейку, молодуха-разведчица неожиданно плюхнулась своей, кстати говоря, очень и очень… между Бабловым и Допотоповым.

– Привет, мальчики! – радостно сказала она и поцеловала Фёдора в щёку. Потом повернулась к Баблову и постучала трёхдюймовым ногтем по его пластмассовому панцирю. Ибо в момент её появления майор повёл себя как черепаха, и головы пока ещё не было видно. – Товарищ майор! – И она тихонечко постучала ещё раз.

Баблов, наконец, высунул голову из ошейника и сказал пару слов, отыскать которые даже в богатейшем словаре Александра Сергеича не так-то легко. А скорее всего, просто невозможно. Увы, Александр Сергеич!

– Что с вами? – спросила Паша, имея в виду панцирь Баблова.

– А с вами что, товарищ Бахчисарайская? – спросил тот, имея в виду всю известную ему жизнь Паши, которую звали, кстати, Павлина Леонардовна.

Она была правнучкой жандармского полковника Викентия Перетятьева, который в 1918 году, поразмышляв над складывающейся в России ситуацией, счёл за благо взять девичью фамилию двоюродной сестры жены и превратиться в эмигранта первой волны. Таким образом, Паша родилась в Англии и чувствовала себя здесь как рыба в воде. Правда (иногда думал Баблов), когда от рыбы требуют ещё и выполнения функций радистки, это уже, как говорится, перебор.

– А что такое? – Паша оглядела свой минималистский наряд и подтянула резинки красных чулок чуть ли не до кружев фиолетовых трусиков. – «Дольче и Габбана».

– А мне показалось «Содом и Гоморра». Извините, не разобрался, – угрюмо сказал Баблов и засопел.

«Засопел всё-таки старик, засопел!» – отметил про себя Фёдор.

– Да где уж вам, мужикам, – снисходительно сказала добрая Паша и одной рукой потрепала кудри Феди, а другой – лысину Сани.

Баблов снова притопил голову в панцире.

– Так что с вами всё-таки, товарищ Хупер? – ласково спросила Паша.