Читать «Собрание сочинений. Т. 3. Гражданская лирика и поэмы» онлайн - страница 116

МОСКОВСКАЯ ТЕТРАДЬ (1962–1970)

Стрела

Пока наш самолет летит на грани звука — внизу «стрела» ползет так медленно, что мука. Похоже, так вот полз на лошадях Радищев через ухабы сел проселком в городище. Ползет «стрела» среди лошадок и коровок и тащит позади хвост спичечных коробок. А наш гигант спешит к свиданью от разлуки, и тень его лежит, в траве раскинув руки. Вот так и Гулливер дивился, лежа в путах, на ползшие в траве кареты лилипутов. Что лес? Он мурава с потертостью лужаек. Что конь? Он с муравья, чуть движется и жалок… Но эти рельсы с нить и этот тополь с колос — не могут объяснить где медленность, где скорость! На звездный небосвод ракету шлет наука, и самолет ползет так медленно, что мука. Нам кажется — старо его винтов круженье, так тянет вниз ядро земного притяженья. А в Дубно — вихрь частиц на зависть всем ракетам несется, чтоб настичь в полете — скорость света. И все ж — во сколько раз мы быстроту ни мерим — я славлю узкий глаз меж тетивой и зверем! Я горд тобой, дикарь, у камня под скалою открывший у древка способность быть стрелою. Натянут лук — лети, торчи в лопатках барса! Стрела, ты часть пути от нас — и дальше Марса!

Метель в Москве

В Москве метет метель — то в подворотнях роется, то фортки рвет с петель, то вьется к башне Троицкой. Попавшие под вихрь, ползут машины медленно, на стеклах ветровых бог знает что налеплено! В Москве метель метет, метет с церковных луковиц, по мостовой метет газету, что ли, рукопись? Насквозь визжит подъезд, от хохота, от плача ли? Сугробы даже с мест передвигаться начали… В Москве метет метель, буран по всей Москве-реке, из школ ведут детей, держа их крепко за руки. Закутаны в платки да в пуховые кружевца… И лишь одни катки с метелью вместе кружатся. В Москве метель метет. Витрины запорошены. А очередь ведет как летом — за мороженым. Снег задымил весь мир, на стойке смерзлись денежки, но варежкой — пломбир ко рту подносят девушки. В Москве метет метель и в пляске света тусклого штурмует цитадель завьюженного Курского. Курортники из Гагр к такси бегут с мимозами, исколот их загар занозами морозными. В Москве метель метет, с Неглинной вырывается, несется в «Гранд-отель», в «Националь» врывается. Индус из-за дверей и негр в плаще нейлоновом глядят на климат сей глазами удивленными. Метель метет в Москве, с трудом, как в гору, тащимся, а самосвал на сквер везет асфальт дымящийся, везут домов куски, квартиры в полной целости, как будто у Москвы нет дела до метелицы! В Москве метель метет, слепит, сечет безжалостно, а молодежь идет: — Мети себе, пожалуйста! — Снег соскребают вслед машины типа уличных. А утром — свежий хлеб пахнёт из теплых булочных. А я люблю метель, и как она ни режется — я б нынче не хотел на южном пляже нежиться. Мне ветер по нутру! Мосты кренит, как палубы. Как жил я на ветру — так буду жить без жалобы!