Читать «Собрание сочинений. Т. 3. Гражданская лирика и поэмы» онлайн - страница 115

3

Фото! Вот он! Вглядимся ближе! Два полицейских скрутили руки в жгут. Запрет приехать! В тот же час в Париже четыре тысячи собрались в зале. Ждут. Что Маяковский не приедет, им сказали, но тем не менее ждут. Но не ждут, что выйдет некто и прибавит на день доллар. Ждут стиха, как знака, чтоб пойти в штыки. Он мне говорил: «Поэт обязан жить, как донор, кровь — из вены в рифму, в сердце из строки…» Как мне надо повидаться с ним, там, на океанском пароходе, где, неуловим, необъясним, он по нижней палубе проходит!..

4

Пароход? Далеких океанских линий? И запрос летит на сотни кораблей. Это некто Клей узнал его в Берлине (родственник «величественнейшего из сигарных королей») Циркуляр спешит, шифрованный секретным кодом, к пароходам, бороздящим волны полным ходом: «…Кличка „Высокий“, волосы темные, следить, разыскать, изорвать и сжечь…» Но мечутся зря Ники Картеры и Пинкертоны. Он взобрался на стул, разобрался в блокноте и начал речь: — Рабочие! Вас ли устроит доля — продаться буржуям за фунт или доллар?.. — И вдруг обрыв, и нет продолжения. Экран телевизора побелел. Лишь несколько строк в статье «Профдвижение» о забастовке на корабле…

5

Значит, отчитал врагов на славу, рассказал всю правду про Москву! Что тут странного, что приезжал на Яву? Разве он в стихах — не наяву? Вот кино. Документальный фильм «Малайя». В первый раз встречают праздник Первомая. Перед сваями поставили подмостки. Хижины у них из пальмовой трухи. Тут вот встретились туземцы с Первым мая… С Мая-ковским… Он читал им первомайские стихи. А одна все это в песне выразила и прошлась перед поэтом в танце. Только этот кадр цензура вырезала: очень не понравилось британцам. Вместо кадра запрещенье в черной раме. «Маяковский» слово в телеграмме. Но никто не верит в смерть в Стране Советской. Верят — занят он всесветною поездкой, разговором с миром, агитацией за мир, с нами, с будущими, с новыми людьми. Он воюет с тем, кто сделал бомбой атом, он перед заводами толпится с пролетариатом и штрейкбрехеру сквозь зубы цедит: — Гад! В демонстрациях шагает, смел и рад. С поездов смеется: — Хорошо поездил я! — Это вот и есть, товарищи, поэзия! Если жить, то только так поэту, — знамя красное неся по кругосвету!