Читать «Америка, Россия и Я» онлайн - страница 134
Диана Федоровна Виньковецкая
Когда всё было сконструировано, доставлено, установлено, я приступила к исследованиям затухания, отражения, преломления звука в разной грязи.
Звук в грязи!
Этот звук должен был правильно проходить в породы, чтобы по корреляциям его с гамма-радиоактивностью определялась протекаемость нефти в различных пластах.
Всё русское обилие знаний было собрано, и «наши» окружили мою грязь заботой и вниманием, советами и любовью, и каждый мог оставлять на ней следы своего ума. Не боги горшки обжигают, говорят в народе, и я приступила к обжиганию грязи и изучению затуманивания.
Изучением тумана в грязи может заниматься всякий, знакомый и с грязью, и с туманом. Туманности в разных средах, туман знаний я изучала с наслаждением и графиками. Мои результаты были такими ошеломляющими, что меня назначили доложить о происходящем на заседании всего отдела.
Вот и доизмерялась! Дообжигалась!
Хорошо, что в Америке есть слайды, и Яша мне всё на них распределил, оформил, обозначил, написал весь текст для произношения. Всё было сверхнаучно — с графиками, с формулами, не просто — «звук в грязи»! — а научно обоснованное отражение ультразвуковых волн в разных средах.
Как угасает звук в грязи? Мгновенно? Коротко или вечно? Всегда?
Я вышла в очках, в красивом голубом бархатном пиджаке, прочла всё с выражением и величе ственными жестами, как и привыкла в школе советского балета, хотя листки у меня в руках дрожали, но с туманом, и с затуманиванием грязи, источников, пород расправилась так, будто затуманивание было для меня музыкой сфер.
Меня сразу повысили, дали премию, Гоша написал в мою честь поэму «Research–грязнуля», рифмуя английскую грязь (mud) с русским матом. Приведу несколько строф:
Теперь она в компании в почёте, Эксон признал Диану за свою, Когда она бывает на работе, Синей даже мэнэджер на ю...
Не только я одна была в «Эксоне» русского женского происхождения — был ещё один человек — Таня Стрельцова — жемчужина — осколочек русской души, попавшийся между створками и мантией в американскую раковину и засверкавший перламутровым блеском.
Наш американский советник уверял нас, в подпитии, что она — русская шпионка, чему я поверила из‑за её ослепительной голубизны глаз, изящества талии, стремительной быстроты и гибкости движений, сочетавшихся с невероятно высокой учёной позицией. Американская «Барби»: и блондинка! и учёный! Яша ею восхищался. Как тут не поверить!
Однако, видя, что «наш американский советник» всё время около Танечки вертится и моргает глазами, мне вспомнился бабушкин совет: «Живи своим умом, Диночка!» И я послала по эксоновской почте Тане привет. Мы подружились.
