Читать «Америка, Россия и Я» онлайн - страница 167

Мы больше не понимаем друг друга. Мы больше не узнаём самых знакомых.

Загадки Америки, людей в новом свете, остаются и мучают, и восхищают.

Часто вижу такие вещи, которые понять не в силах, — «вне» наших собственных рамок. Что поразило меня в начале моей американской жизни, то и продолжает удивлять.

Америка в заманчивости ожиданий и Америка в реальности воплощений теперь не ссорятся так, как в первые годы, — жадные стремления к земле их примирили.

Я больше не ищу идеального строя. Я больше не ищу источника зла только в социальной стру ктуре общества, а ищу того, что утешает нас в несчастии. Возвращаюсь обратно к жизни, к новому чувству и желаю спастись в своих противоположностях. К моей чрезмерной весёлости присоединяется грусть больно врезавшихся вопросов, на которые не находится ответов.

Почему Яша оказался так беззащитен на этой земной арене? Почему не приютил он «могучего демона сопротивления»? Какие душевные бури в нём тогда происходили? И кто достоин заглянуть в святую тьму его души?

И почему?

И почему так трудно всё почувствовать, оценить, полюбить? Опасности полёта возвращают к равнинам и низменностям жизни… глубокое небо редко отражается на наших поступках. И поступки наши странные, смешанные из нежного и грубого. Начинаю привыкать к более безликой оценке происходящего.

Странные зти русские. Странные эти американцы. Кто страннее?

На одних весах — закон, а на других — чувства.

Многое ожидало меня, о чём я не мыслила и не подозревала, — и тут и там, — и там и тут.

Могла ли я себе представить, что Союз распадётся на мелкие тела?… оставив паука на заднем плане.

Эксперимент всеобщего счастья не получился. И куда качнётся маятник истории, «качнувшись влево»? И есть ли более опасные эксперименты?

И какие сказать слова? Народятся ли люди, способные взять ответственность за самих себя? Готовые к большей ответственности?

Сформируется ли новое понятие русского духа?

И куда устремится Русь–Тройка?

Не отдохнув от ран, не залечив нанесённых изъянов… понесётся ли опять, к новому свету? К новому счастью? К новому неизвестному?

Неизвестность обладает прелестью таинственности.