Читать «Английский язык с Джеком Лондоном. В далекой стране (рассказы)» онлайн - страница 187

slightest ['slaItIst], forlorn [fq'lLn], daughter ['dLtq]

Old Koskoosh listened greedily. Though his sight had long since faded, his hearing was still acute, and the slightest sound penetrated to the glimmering intelligence which yet abode behind the withered forehead, but which no longer gazed forth upon the things of the world. Ah! That was Sit-cum-to-ha, shrilly anathematizing the dogs as she cuffed and beat them into the harnesses. Sit-cum-to-ha was his daughter's daughter, but she was too busy to waste a thought upon her broken grandfather, sitting alone there in the snow, forlorn and helpless. Camp must be broken. The long trail waited while the short day refused to linger. Life called her, and the duties of life, not death. And he was very close to death now.

The thought made the old man panicky for the moment (эта мысль ужаснула старика: «сделала старика паническим» на мгновение), and he stretched forth a palsied hand (и он вытянул вперед дрожащую руку) which wandered tremblingly over the small heap of dry wood beside him (которая прошлась, дрожа, по маленькой кучке сухого дерева возле него). Reassured that it was indeed there (убедившись, что оно /дерево, хворост/ было действительно здесь), his hand returned to the shelter of his mangy furs (его рука вернулась под защиту/покров его поношенных мехов), and he again fell to listening (и он снова начал прислушиваться/слушать; to fall to something — приниматься за что-либо, начинать делать что-либо).

reassure [rJq'Suq], thought [TLt], fur [fW]

The thought made the old man panicky for the moment, and he stretched forth a palsied hand which wandered tremblingly over the small heap of dry wood beside him. Reassured that it was indeed there, his hand returned to the shelter of his mangy furs, and he again fell to listening.

The sulky crackling of half-frozen hides told him (мрачный треск полузамерзших шкур сказал ему) that the chief's moose-skin lodge had been struck (что вигвам вождя /из/ шкур лосей был убран; moose — американский лось), and even then was being rammed and jammed into portable compass (и как раз утрамбовывался и сжимался в переносной тюк). The chief was his son (вождь был его сыном), stalwart and strong (рослым и сильным), headman of the tribesmen (главой племени; tribe — племя; tribesmen — люди племени), and a mighty hunter (и могучим охотником). As the women toiled with the camp luggage (пока женщины усиленно трудились с лагерными пожитками), his voice rose, chiding them for their slowness (его голос усиливался: «поднимался», ругая их за медлительность). Old Koskoosh strained his ears (старый Коскуш напряг слух; ear — ухо). It was the last time he would hear that voice (это был последний раз, /когда/ он мог слышать этот голос). There went Geehow's lodge (затем последовал вигвам Ги-хау)! And Tusken's! Seven, eight, nine (семь, восемь, девять); only the shaman's could be still standing (только /вигвам/ шамана до сих пор стоял). There (ну вот: «там»)! They were at work upon it now (они /люди/ были за работой над ним сейчас). He could hear the shaman grunt as he piled it on the sled (он /Коскуш/ мог слышать ворчанье шамана, пока/в то время как он /шаман/ складывал его /вигвам/ на сани). A child whimpered (/какой-то/ ребенок захныкал), and a woman soothed it with soft, crooning gutturals (и /какая-то/ женщина утешила его мягкими, тихими гортанными напевами). Little Koo-tee, the old man thought (маленький Ку-ти, — подумал старик), a fretful child (капризный ребенок), and not over strong (и не сильный = слабый). It would die soon, perhaps (он скоро умрет, возможно), and they would burn a hole through the frozen tundra (и они выжгут яму в замерзшей тундре) and pile rocks above to keep the wolverines away (и навалят камней сверху, /чтобы/ сохранить от росомах; to keep away — держать в отдалении; не подпускать близко). Well, what did it matter (в самом деле, не все ли равно; to matter — иметь значение)? A few years at best (несколько лет в лучшем случае /он проживет/), and as many an empty belly as a full one (и /будет ходить/ чаще с пустым желудком, чем с полным; «столько же /лет/ пустой живот, как и полный»). And in the end (а в конце), Death waited, ever-hungry and hungriest of them all (смерть ожидала, вечно голодная и самая голодная из них всех).