Читать «Время зверинца» онлайн - страница 123
Говард Джейкобсон
Забавно, что он был не единственным, кто стремился выжать из меня всякого рода признания. Ванесса также была убеждена, что я кругом заврался и что только чистосердечное признание поможет мне освободиться от всего этого — от запоров, от эгоцентризма и от себя самого. Брюс Элсли добивался от меня признания в плагиате. Мой литагент хотел, чтобы я признался в тайной склонности к сочинению триллеров. Сэнди Фербер думал услышать мои признания в любви к интерактивным историям как наилучшим заполнителям жизненных пауз. Мишна Грюневальд ожидала, что я признаюсь в противоестественном отрицании своего еврейства. А сочинительница биографических романов Лайза Годальминг требовала, чтобы я признал себя давним поклонником ее мыльных радиоопер для Би-би-си, посвященных династии Тюдоров. При этом она полагала всего лишь притворством мое безразличное отношение к тому, мог или не мог Ричард Двадцать Седьмой произвести на свет наследника престола, оставаясь в лоне католической церкви и рубя головы членам парламента.
— Признайся, — сказала она мне во время нашей последней встречи на какой-то вечеринке, — признайся, что ты неравнодушен к истории.
— Только не в твоем изложении, Лайза.
Когда-то — недолгое время — мы были любовниками и сейчас могли общаться без церемоний и без обид. Впрочем, она мне все равно не поверила. Покидая вечеринку, она послала мне воздушный поцелуй и пообещала вскорости добавить к нему свой новый шедевр.
Послание прибыло с курьером на следующее утро. Дарственная надпись на книге гласила:
Подарку с таким посвящением вряд ли обрадуется ваша жена, случайно его обнаружив, но это была не единственная причина, по которой я отправил его в бумагорезку. Мне не хотелось, чтобы потомки, наткнувшись на эту книгу в домашней библиотеке, сочли дарственную надпись подтверждением моей любви к такой литературе. Нет, я не притворялся безразличным. И я не питал тайного пристрастия к чтению дерьма.
25. КОНЕЧНАЯ ТОЧКА
— Признайся, что… — вновь завел шарманку Джеффри, в лучах закатного солнца паркуясь перед пабом.
— Ты достал уже! — сорвался я.
Джеффри сам выбирал и заказывал выпивку. Меню изобиловало неизвестными мне сортами водки, в связи с чем я, конечно, должен был признать, что слабо разбираюсь в напитках по сравнению с братом.
— Я предпочитаю вина, — сказал я. — Если хочешь проверить, кто из нас лучший знаток…
— Вот оно, твое любимое словечко! Я о выпивке, ты об интеллектуальном тесте. В этом заведении слово «выпивка» означает именно водку. А все твои вина — жуткие депрессанты, брр…
— Я читал о всяких водочных эксцессах, — сказал я, — и слыхал о новой моде: пить водку через глаз. По мне, это гораздо больший депрессант, чем красное вино. Так и ослепнуть недолго.
— Не без этого. Но глазным питием увлекаются в основном студенты.
— А ты нет?
— Ну, пару раз бывало. Сам-то не пробовал?
— А должен был?
— Ты же писатель. Кому, как не тебе, экспериментировать с материалом.
