Читать «Время зверинца» онлайн - страница 122
Говард Джейкобсон
Как будто такая комбинация достоинств и вправду могла существовать в природе…
Джеффри облюбовал новый паб в Олдерли-Эдж, одним из преимуществ которого было то, что он находился далеко от дома и туда можно было на бешеной скорости гнать по узким чеширским дорогам в спортивной машине с замирающим от ужаса братом на пассажирском сиденье.
— У тебя проблемы с глушителем? — спросил я.
— Нет, он и должен так реветь.
— Почему?
— Ха! Ха! — сказал он.
Это был не смех, а два отчетливо произнесенных слова «ха».
— Это твой ответ?
— А разве был вопрос?
Он просто не мог поверить в то, что я не мечтаю иметь такую же машину. Он сообщил, как быстро она разгоняется с места до ста пятидесяти миль в час.
— Мне это до лампочки, Джеффри, — сказал я.
Он начал что-то рассказывать о рулевом управлении.
— В гробу я это видел, Джеффри, — сказал я.
— Ха! Ха! — снова произнес он и покачал головой. — Ты еще скажи, что не знаешь, какая это модель.
— Вот что я тебе скажу, Джеффри: я понятия не имею, что это за модель.
— Это все писательские штучки?
— Отнюдь.
— Я не об этой тачке, а о писательском притворстве, будто вас вообще не интересуют машины.
— Меня интересуют машины. И мой главный интерес в том, чтобы не разбиться, когда я в них еду.
Нажатием кнопки он сложил крышу кабриолета и надавил на газ. Встречный поток воздуха красиво развевал его волосы, тогда как мои намертво прилипли ко лбу, покрытому холодной испариной.
— Разве не здорово? — спросил он, хлопнув меня по ноге. — Признайся, что тебя это заводит!
Даже когда Джеффри не употреблял слово «признайся», оно подразумевалось во всех наших беседах. Он считал, что я постоянно лгу — о моем браке с Ванессой, о женщинах, о машинах, об успехах Джеффри в бизнесе, о моде, об Уилмслоу, о деньгах — короче, обо всех вещах, от которых я будто бы хотел избавиться, и о тех, которые будто бы мечтал заполучить, ибо их уже имел Джеффри. Его «признайся» предполагало мое признание в том, что я хочу быть таким, как он. Мой брат был не в состоянии понять, что я просто хочу быть собой и делать то, что делаю.
Его нельзя было назвать проницательным, однако так получилось, что скептицизм Джеффри имел под собой основания.
Пусть я и не хотел походить на него, но и быть собой мне в последние четыре-пять лет нравилось все меньше. Связь времен распадалась. Меня мучили хронические запоры. Я был пойман на краже в Оксфэме. Мне давали слишком много звездочек на «Амазоне», из-за чего никто не желал читать такого подозрительно хорошего писателя. Даже Поппи, обладать которой я так мечтал, была бы более доступной, окажись я кем-нибудь другим, а не самим собой — то есть мужем ее дочери. Правда, еще неизвестно, что и кого бы я желал, будь я кем-то другим.
Ни в чем из вышеизложенного я и не думал признаваться Симпатяге Джеффри.