Читать «Закат и падение Римской империи. Том 7» онлайн - страница 187

Однако он не был вполне удовлетворен и его победа казалась ему неполной, пока он не знал, какая участь постигла Константина: спасся ли он бегством, был ли он взят в плен или пал в битве. Два янычара предъявляли свои права на ту честь и заслугу, что были виновниками его смерти; его труп был отыскан в груде убитых по золотым орлам, которые были вышиты на его обуви; греки заплакали, увидев голову своего последнего императора; Мехмед выставил напоказ этот кровавый трофей и затем приказал воздать своему сопернику почести публичного погребения. После императора самым важным из пленников был великий герцоги первый министр империи Лука Нотара. Когда он принес к подножию султанова престола и выражения своей личной преданности и свои сокровища, а почему же, спросил с негодованием султан, не употребили вы эти сокровища на защиту вашего государя и вашего отечества. "Они принадлежали вам, — отвечал этот раб, — Богу было угодно, чтобы они перешли в ваши руки". — "Если Он предназначил их мне, — возразил деспот, — то как же вы смели удерживать их так долго у себя, оказывая мне бесплодное и пагубное сопротивление?" Великий герцог сослался на упорство иноземцев и на тайные поощрения со стороны турецкого визиря; это опасное свидание кончилось тем, что его отпустили с обещаниями помилования и покровительства. Мехмед снизошел до того, что посетил почтенную супругу Нотары, которая была удручена недугами и скорбью, и, стараясь утешить ее в несчастьи, прибегал к самым нежным выражениям сострадания и сыновнего уважения. Такое же милосердие было оказано высшим государственным сановникам; некоторых из них он выкупил из плена за свой счет и в течение нескольких дней вел себя как друг и как отец побежденного народа. Но все это скоро изменилось, и перед его отъездом из Константинополя ипподром обагрился кровью самых знатных пленников. Христиане с отвращением говорят о его вероломном жестокосердии; они разукрашивают смертную казнь великого герцога и его двух сыновей, называя ее геройским мученичеством, а его смерть приписывают благородному отказу обречь своих детей на удовлетворение сладострастия тирана. Однако у одного из византийских историков нечаянно вырвался намек на заговор, на надежду избавления и на ожидавшуюся из Италии помощь; измена такого рода может делать честь изменникам, но мятежник, который пускается на такое смелое предприятие, не имеет права жаловаться на то, что ему приходится поплатиться за такую попытку своей жизнью, и мы не можем порицать завоевателя, истребляющего врагов, к которым он уже не может питать доверия. Победоносный султан возвратился 18 июня в Адрианополь и с улыбкой выслушивал униженные и притворные поздравления от послов христианских монархов, видевших в падении Восточной империи предвестие своей собственной гибели.