В глазах рябит. Куда ни повернуть их —одни лишь прутья, тысяч прутьев ряд.И для нее весь мир на этих прутьяхсошелся клином, притупляя взгляд.5 Беззвучным шагом, поступью упругойописывая тесный круг, она,как в танце силы, мечется по кругу,где воля мощная погребена.9 Лишь временами занавес зрачковыйбесшумно поднимается. Тогдапо жилам бьет струя стихии новой,чтоб в сердце смолкнуть навсегда.
Gazella dorcas
Завороженная: в созвучьях миранет рифмы совершеннее и строже,чем та, что по тебе проходит дрожью.На лбу твоем растут листва и лира.5 Ты вся, как песнь любви, из нежных слов,слетевших наподобье лепестковс увядшей розы, чтоб закрыть глазатому, кто книгу отложил из-за9 желания тебя увидеть. Какбудто прыжками стройный стан заряжен,но медлит с выстрелом, покуда знак12 не дан, и ты вся слух, и взгляд твой влажен,как у купальщицы в пруду лесном,оборотившемся ее лицом.
Единорог
Святой поднялся, обронив кускимолитв, разбившихся о созерцанье:к нему шел вырвавшийся из преданьябелесый зверь с глазами, как у ланиукраденной, и полными тоски.8 В непринужденном равновесьи ногмерцала белизна слоновой кости,и белый блеск, скользя, по шерсти тек,а на зверином лбу, как на помосте,сиял, как башня в лунном свете, роги с каждым шагом выпрямлялся в росте.12 Пасть с серовато-розовым пушкомслегка подсвечивалась белизнойзубов, обозначавшихся все резче.И ноздри жадно впитывали зной.Но взгляда не задерживали вещи —он образы метал кругом,замкнув весь цикл преданий голубой.
Будто лежа он стоит, высок,мощной волею уравновешен,словно мать кормящая, нездешен,и в себе замкнувшись, как венок.5 Стрелы же охотятся за ними концами мелкой дрожью бьются,словно вспять из этих бедер рвутся, —он стоит — улыбчив, нераним.9 Только раз в его глазах тоскаболью обозначилась слегка,чтоб он смог презрительней и резчевыдворить из каждого зрачкаосквернителя прекрасной вещи.
