Читать «Записки молодого варшавянина» онлайн - страница 75
Ежи Стефан Ставинский
Таким образом, я дошел до гнусной попытки подкрепить свою трусость философией. К сожалению, это помогло немного. Варшава 1943 года даже и не снилась ни одному философу, а их произведения не давали.ответа на главные вопросы: как пережить эту ежедневную резню? Какую занять позицию? Следовало, конечно, положиться на свою интуицию и здравый смысл, и я старался быть рыцарем без страха и упрека не только перед Терезой, а это давалось мне с большим трудом.
Я боялся, что Тереза попросит перевести ее в отряд Ромека, но ничего подобного не произошло. Она по-прежнему безупречно справлялась со своими обязанностями, и я никогда не мог ее ни в чем упрекнуть, разве что в излишней браваде и энтузиазме: она то и дело выполняла задания, не входившие в ее обязанности. К сожалению, я беспрерывно ощущал присутствие в городе Ромека: он появлялся среди нас всегда улыбающийся, влюбленный в Терезу, убежденный в ее взаимности, ухаживающий за ней с величайшей галантностью. Он совершенно пренебрегал опасностью и вообще был исполнен восторга от всего, что с ним происходит.
В один из декабрьских дней 1943 года, когда я выходил от Терезы после какого-то собрания, впереди вдруг мелькнула красивая физиономия Ромека. Он стоял в очереди у продовольственного магазина, и я миновал его, ничем не выдав нашего знакомства, ибо так предписывали законы конспирации. Он, однако, нагнал меня и прошептал:
— Я ждал вас!
— Хорош подпольщик! — буркнул я.
— Я не хотел говорить обо всем при Терезе,— пояснил он.— Завтра я уезжаю.
— Не спрашиваю куда, потому что вы, надо полагать, все равно мне не скажете.
— Далеко,— ответил он, не смущаясь моей сухостью.— И неизвестно, когда вернусь. Я хочу, чтобы вы знали это.
— В наших условиях чем меньше знаешь, тем лучше.
— Между мной и Терезой все кончено,— сказал он.— Действительность и ее мечта оказались слишком далекими друг от друга.
Тут уж я взглянул на него. Должно быть, он заметил, как блеснули у меня глаза.
— Вы, вероятно, понимаете, что я не мог принять такой жертвы, а она не умеет притворяться или лгать. Если бы я не бежал из лагеря, я мог бы тешить себя иллюзиями до конца войны. Знаете ли вы, что мы даже назначили день свадьбы?
— А может, вы ошибаетесь? — спросил я на всякий случай.— Может быть, вы были бы хорошими супругами?
— Ясное дело, мы были бы хорошими супругами,— ответил он.— Но этого мало. Писать письма в лагерь — одно, а жить вместе — совсем другое. Тереза делала все, чтобы я ни о чем не догадался, но это было сильнее ее. И я вскоре понял, что она не любит меня, что она стала жертвой собственной экзальтации... Я освободил ее от всех обязательств. Вы понимаете, это было совсем не просто для меня, потому что я очень, очень полюбил ее.